Ливия отряхнула от пыли свой костюм и с огорчением заметила, что на одном чулке появилась «стрелка», а ведь у нее была с собой всего одна пара. К счастью, это было не очень заметно. Парень неуклюже отряхнул рукавом шляпку, украшенную голубой шелковой лентой в тон ее костюма, и протянул Ливии.
— Будьте добры, мне нужно на улицу Мартель, дом 21.
— Отлично, держитесь за мою руку, — сказал мужчина, обрадовавшись, что может оказать ей услугу. — Я возьму ваш чемодан.
Он извинился за то, что его джип не так комфортен, как хотелось бы. Это был американский армейский джип, купленный по дешевке, как объяснил незнакомец, запихивая чемодан между проигрывателем и стопкой учебников, перевязанных бечевкой.
— Они все сбывают с рук, — весело сказал он. — От машин до вязаных свитеров, не забывая и о носках. Вот увидите, хаки еще долго будет в моде.
Джип ехал по городу, подпрыгивая на щербатой мостовой. Одной рукой Ливия придерживала свою шляпу, другой растирала левое колено, которое начало опухать. Завтра там наверняка будет огромный синяк.
Дома с красивыми фасадами из светлого камня соседствовали с грудами мусора. Мимо нее, как во сне, проплывали витрины магазинов, мрачные здания, обсаженные деревьями проспекты, узкие улочки, где с трудом проходил автомобиль.
На вершине холма возвышался величественный собор. Своим высокомерным видом он напомнил Ливии большие теплоходы, стоявшие на причале в Венеции, на фоне которых дворцы казались кукольными домиками.
Как только они сели в машину, молодой человек принялся оживленно болтать, но она ему не отвечала. Наверное, он решил, что она плохо воспитана или просто не знает французского.
— У вас здесь родные, мадемуазель? Мне показалось, что вы говорили по-итальянски. В Лотарингии много итальянцев. Есть еще поляки, но вы ведь не полячка?
Он искоса взглянул на нее, в глазах его плясали озорные искорки.
— Нет, вряд ли. Вы слишком красивы, значит, прибыли из солнечной страны.
К нему вернулось хорошее расположение духа, и он пытался извлечь пользу из ситуации. Ливию позабавила такая дерзость, напомнившая ей поведение парней из Мурано. Она слегка улыбнулась, потом вспомнила, что медсестра заметила ее беременность. К счастью, на руках Ливии были перчатки. Какая же она идиотка! Ей нужно было купить обручальное кольцо, чтобы чувствовать себя увереннее.
— А я ведь даже не знаю вашего имени, — посетовал он, когда они въехали на мост. — Такое ощущение, что вы на меня сердитесь.
Поверхность реки блестела на солнце. По берегу прогуливались люди.
— А разве не за что? — отозвалась она. — Вам следует научиться лучше водить свою машину, месье.
Он взглянул на нее с наигранно ошеломленным видом.
— А вы, оказывается, умеете разговаривать!
Проехав еще несколько улиц, он резко затормозил возле элегантного дома из желтого известняка. Как только взгляд Ливии упал на резную дверь, у нее пропало всякое желание шутить.
— Ну вот, вы снова онемели… — Он театрально вздохнул, после чего достал из кармана блокнот и вырвал из него страницу. — Держите, здесь мое имя и адрес. Обращайтесь, если что. Я буду счастлив пригласить вас на чашечку кофе, чтобы вы меня простили. Вы согласны?
Ливия взяла листочек, который он ей протягивал, и положила в сумочку: ей совершенно не хотелось с ним общаться, а так он быстрее оставит ее в покое. Она поспешно вышла из машины.
Он поставил чемодан на тротуар.
— Вы уверены, что с вами все в порядке? — спросил он озабоченно.
— Да, спасибо.
— Тогда до скорого свидания?
Она кивнула с отстраненным видом. Молодой человек пожал плечами, прыгнул в свой джип и резко тронулся с места, оставив ее стоять перед дверью, украшенной медальоном, с помятым чемоданом у ног.
Церковный колокол прозвонил пять часов. Три монашки в белых воздушных капорах торопливо прошли мимо, оживленно болтая. Ливия стояла перед домом Нажелей и не знала, как ей поступить. Ведь она проделала такой долгий путь не для того, чтобы повернуть назад. В любом случае в Мурано она вернуться не могла.
Оформив все необходимые бумаги, она ушла из дома тайком, лишь оставив Флавио записку, в которой сообщала, что уехала к своей подруге Марелле Моретти, на загородную виллу ее родителей, чтобы поразмыслить о будущем. Марелла, обладательница миндалевидных глаз и пухлых щек, могла без труда обмануть кого угодно. Ливия подавила в себе желание укрыться в их красивом старом доме, окруженном виноградниками, где она, будучи ребенком, счастливо проводила летние каникулы. Она вспоминала о свежем льняном белье, аромате земли, ветра, о шелесте тополиных листьев, о том, как ночной парижский поезд изрыгал клубы пара, а в полупустом купе витал запах дешевого вина.