– Ваша честь, мой клиент просит уважаемый суд разделить имущество, основываясь на брачном контракте, согласно которому в случае супружеской измены всё имущество, нажитое вторым в период брака, остаётся у него.
Зрители, желавшие стать свидетелями падения Демидова, зашептались. Эхо просторного мраморного зала превращало десятки голосов в сотни.
– Тишина! – гаркнул судья. Шёпот зрителей мигом растворился, и судья, успокоившись, недоверчиво склонил голову в сторону адвоката, – Вы можете доказать, что факт измены имел место?
– В период брачных отношений София Игоревна делила постель с Робертом Сергеевичем Иммуровым, являющимся душой во владении моего доверителя…
– Я брала у него уроки английского! – воскликнула София.
– Интересуетесь мёртвыми языками? – усмехнулся судья. – Ну‑ну. кстати, ещё раз заговорите без разрешения – выгоню из зала за неуважение к суду. Адвокат, продолжайте.
– …данное обстоятельство подтверждается фотографиями, которые Вам представляю, – и, дождавшись одобрительного кивка судьи, Марк подбежал к судейской трибуне и передал две распечатанные на плотных картонках фотокарточки.
– Секретарь, зафиксируйте это в протоколе. На фотографиях видно, что женщина, похожая на ответчика, лежит в кровати с неизвестным мужчиной, явно не являющимся истцом. Господи, вам же уже за шестьдесят… Последнюю реплику фиксировать в протоколе не нужно. Ответчик, что вы на это скажете? Это вы так уроки брали?
София снова медленно встала и прокашлялась. Выиграла лишние мгновения, в которые надеялась придумать, чем заменить неудавшуюся версию о саморазвитии.
– Во‑первых – мне пятьдесят семь. Во‑вторых – да, на этих фотографиях действительно я и Роберт. Не вижу в этом ничего ужасного: наши отношения с Феликсом уже три года как трещали по швам. Эти три года мы не спали вместе, он не обращал на меня никакого внимания и даже разговаривал со мною меньше, чем с любым из своих «партнёров». Впоследствии от одиночества я стала общаться с одной из наших душ – Робертом, бедным пожилым человеком, бывшим учителем английского языка. Сначала он учил меня английскому, потом мы полюбили друг друга. Но вы должны понять, что это Феликс отстранился от меня, я как раз таки к нему тянулась. Именно его равнодушие привело нас к обоюдному желанию развестись. А ситуация с Робертом лишь поставила точку, она является следствием, а не причиной. Это грустно, но так бывает. Зафиксируйте это в свой протокол. Но я не понимаю, о каком брачном контракте идет речь, мы с Феликсом никаких контрактов никогда не заключали. Это же унизительно.
Марк осторожно поднял руку, так, чтобы это не выглядело явным вызовом, и чтобы никто кроме судьи этого не заметил.
– Представитель истца, чего вы хотите?
– Ваша честь, позвольте представить суду оригинальную копию брачного контракта №1/92 от 17 января 1992 года, хранившуюся у моего доверителя. Такая же есть и всегда была у ответчика.
Судья кивнул и взмахом ладони приказал адвокату подойти. Марк, в свою очередь, суетливо подбежал к трибуне и протянул председательствующему брачный контракт. Тот брезгливо принял помятую мультифору, вытащил из неё два изъеденных чайной заваркой листка, натянул очки в толстой чёрной оправе и принялся рассматривать судьбоносный документ.
– Я ведь, знаете ли, в начале карьеры следователем‑криминалистом побегал. Смогу отличить оригинальный документ от подделки. Истец, вы подтверждаете подлинность предоставленного вашим адвокатом документа?
– Да, это тот самый брачны…
– Я истца спрашиваю, а не адвоката! Феликс Аркадьевич, что скажете?
Демидов лениво встал, поправил пиджак и, опершись о стол, помедлил пару мгновений, затем махнул ладонью, и выдавил: «подтверждаю».
– Ваше право. Присаживайтесь. Так… – Сергей Владимирович начал внимательно изучать каждое предложение, каждое слово в контракте. Затем перешел к изучению бумаги. Тут Марк всерьез занервничал. Судья слегка, еле заметно надорвал край листка и увидел то же самое, что и адвокат тридцать минут назад.
Но он не поднял шум. Он лишь закатил глаза и кинул снисходительный взгляд на Демидова, будто любящий отец, поймавший сына на мелкой забавной пакости.
– Ну да, брачный контракт. Выглядит вполне реальным, с рукописными ещё подписями. Старая, уже жёлтая бумага. Кхм… Феликс Аркадьевич. Я думал, люди вашей формации не подписываются чёрными шариковыми ручками. Хотя… кто разберёт, что там было тридцать лет назад. Ответчик, подойдите.
София, трясясь, встала из‑за своего столика, чуть не упав, и подбежала к трибуне судьи.
– Это ваша подпись?