Она осмотрела Эфру. Девушка держалась за ушибленные ребра, показывая боль только тогда, когда думала, что никто не смотрит. Она держалась рядом с Чисуло, но не слишком близко. Не настолько близко, чтобы ее близость заметили. По крайней мере, не Чисуло, который, как правило, не замечал таких вещей.
Чего она хочет? Чего она действительнохочет? Нуру не была уверена, стоит ли ей чувствовать защиту или страх. Увидев обнаженную Эфру с телом, залитым кровью, она вновь вспомнила женский торс паука. Они были совершенно разными по телосложению, и все же между пауком и девушкой было что-то общее.
Эфра сказала, что у нее есть план.
Когда мы будем дома, я узнаю, что она задумала. Нуру обладала колдовскими способностями открывать глубокие истины.
Говорить с Чисуло о красках и инструментах было бессмысленно. Она уже пыталась, но он лишь пожал плечами и объяснил, как это делают мужчины, то, что она и так знала: они - гроверы, а гроверы - запрещенные инструменты.
Эфра не будет такой. Девушка никогда не примет существующее положение вещей как оправдание для бездействия.
Все должно было измениться.
Вдалеке забили барабаны в недавно открывшейся церкви Облачного Змея, призывая всех добрых гров к молитве. Все обращались к Чисуло за советом.
Приняв во внимание израненное состояние Эфры, он сказал: «Мы подождем здесь, пока не закончится проповедь и улицы не станут оживленными».
АКАЧИ - ОХОТА ПРОДОЛЖАЕТСЯ
Колдовство - исключительная сфера деятельности нахуали. Любой другой, кого поймают за колдовством, будет принесен в жертву на алтаре, независимо от того, в каком кольце он родился.
-Книга Бастиона
На следующее утро Акачи проснулся рано, еще до того, как Дымчатое Зеркало уступило место ночи, а Южный Колибри - дню. Надев свежую мантию, он вышел в главный зал. Там он обнаружил капитана Еджиде, которая сражалась с Человеческой Бородой. Они не обращали на него внимания, кружась вокруг друг друга, нанося удары и финты. Мужчина превосходил капитана на сорок фунтов, но она была явно быстрее.
Дождавшись, когда они разойдутся, Акачи наблюдал, как она нанесла противнику колющий удар открытой рукой, увернулась от контрудара и выбила ноги у мужчины из-под него.
«Ты медлителен, как беременный бык», - сказала она, протягивая ему руку, чтобы он встал на ноги.
Ухмыляясь, он принял ее руку. «Конечно, но ты же знаешь, что, как только я возьму тебя в руки, бой будет окончен».
«Верно. Но тебе нужно быть быстрее. Поработай над своей скоростью с Хадиджей».
«Да, капитан».
Увидев Акачи, Еджиде повернулась к нему лицом. «Чем мы можем помочь, пастор?»
«Я хочу прогуляться».
«Плохая идея».
«Мне нужно увидеться со своим округом».
«Слишком опасно».
«Гроверы должны меня увидеть. Они должны знать, что церковь открыта». Он не решался рассказать ей о видении.
«Мне это не нравится», - сказала она, скрестив руки.
На мгновение он заколебался. Как исполняющий обязанности пастора, он был главным. Он мог приказать ей повиноваться, но не хотел этого делать. Я должен найти девушку со шрамом. «Капитан, мне нужно это сделать. Пожалуйста». Он бросил на нее многозначительный взгляд, давая понять, что просит, а не должен.
Она изучала его, и угловатые брови поползли вверх. «Мы придерживаемся главных улиц».
Акачи, не желая повторения их последней вылазки в грязный переулок, согласился.
Когда они вышли, человеческая борода взяла на себя инициативу. Капитан шла рядом с Акачи. Вторая женщина, которую он прозвал Твердоглазой, следовала в дюжине шагов позади.
Похоже, все было отработано.
Солнце едва зашло за горизонт, но день уже был по-звериному жарким. Он пожалел, что не взял с собой солнцезащитный зонт, но знал, что никогда не осмелится открыть его, пока колибри избегают такого комфорта.
Если я не буду выглядеть слабым, это меня убьет.
Гроверы благоразумно держались в тени. Акачи, шедший по центру улицы, в считанные минуты промок от пота. Колибри в своих красных кожаных доспехах тоже сильно вспотели. Никто не жаловался.
Они прошли мимо группы Гроверов, мужчин и женщин, собравшихся вокруг колодца и по очереди пивших из ведра. Уставшие и грязные, они, должно быть, провели ночь, работая на полях. Одна из женщин неуверенно подняла руку, и он, улыбаясь, помахал ей в ответ.
Все не так уж плохо. Если не считать того нападения, которое, чем больше он об этом думал, тем больше подозревал, что оно было спланировано лоа, а не Гроверами, район выглядел достаточно мирным. Конечно, некоторые из Гроверов были злы, но в любой группе найдутся смутьяны. Как только их вычистят, район вернется к нормальной жизни.
Капитан Еджиде посмотрела на него сбоку, и в ее взгляде было что-то такое, что вызвало у него приятную дрожь. «Что вы сделали, чтобы получить эту должность?» - спросила она без предисловий.
Должен ли он рассказать ей? Не подумает ли она, что он хвастается? «Облачный Змей выбрал меня».
Ее глаза расширились. «Правда?»
Он кивнул, усмехнувшись. «И епископ Залика меня ненавидит. А вы?"
Губы капитана дернулись, и Акачи решил, что это, пожалуй, самое близкое к улыбке, на что она была способна. «Я работала в яслях и отказалась выпороть восьмилетнюю девочку», - сказала она, снова сканируя улицу. «Я обрекла себя на пожизненные посты в Дирте». Она рассмеялась, беззлобно хмыкнув. «Надо было выпороть ее».
Акачи не мог понять, шутит ли она. «Остальные члены отряда пострадали за вашу честь?» - спросил он, пытаясь тонко дать ей понять, что понимает и ценит ее позицию.
«Нет. Они лишили меня отряда и приставили ко мне эту группу пьяниц и отверженных».
«Я - пьяница», - сказала Твердоглазка из-за их спин. «А он - отверженный».
«Я уже чувствую себя в большей безопасности», - пошутил Акачи.
Еджиде бросила взгляд в его сторону, не двигая головой. «Ты и так в безопасности».
«А как насчет него, - спросил он, понизив голос и кивнув на мужчину впереди них, - Человеческой Бороды?»
«Нджау. Он убил Дирта».
«О.» Акачи сделал пометку запомнить имя колибри.
«Дирт изнасиловал парня, только что вышедшего из яслей. Нджау забил его до смерти».
Акачи заметил впереди на дороге большое пятно ржаво-коричневого цвета. Неужели здесь убили зверя? Убийство зверей, безусловно, было запрещено. Так же как вся еда в Бастионе готовилась ремесленниками, все скотобойни тоже находились в этом кольце.
«Похоже на справедливость», - сказал он, обходя пятно. В его сандалии уже набился песок, и острый гравий натер пальцы ног. Придется напомнить Гроверам, что регулярное подметание входит в их обязанности. Он включит это в свою проповедь.
Еджиде прошла по пятну, словно не заметив его. «Это была справедливость. Но мы не должны судить. Гвардия Колибри лишь исполняет наказание».