В последний раз я хочу почувствовать волю Облачного Змея. Гриба было более чем достаточно, чтобы сжечь мозги дюжине жрецов. Он съел все и разразился кровавым хохотом. Трупы нельзя выжечь.
Джайнкой открыл его для воли богов. Они озарили его своим светом.
Я подвел тебя. Подвел Еджиде. Подвел своего отца.
Змея обвивала алтарь, скользила по его ногам. Акачи залюбовался ее красотой. Светящиеся полосы блестящего красного, белого и черного цветов окрашивали ее. Глаза существа были зелеными, как самый совершенный нефрит. Голова возвышалась над ним и смотрела вниз.
Облачный змей.
Его бог пришел. Он зарыдал в знак благодарности за этот последний, незаслуженный дар.
Они умерли из-за меня. Еджиде. Нафари. Все они. Все по моей вине.
Бог метался туда-сюда, гипнотизируя.
Так идеально. Такой прекрасный.
«Мать-Смерть отравила тебя». Облачный Змей заговорил в душе Акачи. «Камень самоуничтожения съел тебя. Больше нет. Ты совершенен. Ты очищен». Слова бога пронзили его дух, выжгли боль. «Отбросы твоей жизни исчезли. Время твоей молодости и рассеянности закончилось. С этого дня ты служишь одной цели - моей».
Я умираю.
Гадюка ударила, вонзила клыки в его шею и отпрянула назад, чтобы осмотреть его холодными и древними глазами.
«Зеркало Сердца мертво», - сказал Облачный Змей. «Убит. Отец Смерти пал. У пантеона нет лидера. У лоа появился новый бог, Лицо, разукрашенное колокольчиками, и она на свободе в стенах Бастиона. Боги воюют. Нас раздирает раздор».
Дымное Зеркало, девушки.
«Дымное Зеркало выбрало себе Сердце», - сказал Облачный Змей. «Она - хаос. Она приведет к падению Бастиона, к полному разорению. Человечество погибнет».
Акачи с трудом выговаривал слова, но смог лишь сухо прохрипеть.
«Ты, - сказал Облачный Змей, - мое Сердце».
«Что это значит?» пролепетал Акачи.
«Боги не смеют воевать напрямую. Мы действуем через своих поклонников. Каждый бог выбрал себе Сердце. Ты - мое».
«Я не понимаю».
Яд бога хлынул в кровь Акачи, поджег вены, испепелил сердце. Яд уничтожил даже способность чувствовать боль. Он оставил Акачи пустым, чистым.
«Тот бог, чье Сердце устоит последним, будет править пантеоном. Охоться на девушку со шрамом. Вырежи ее сердце, пусти кровь на алтарь. Охоться на колдуна, несущего Мать-Смерть. Сбросьте ее со стены, вновь изгнав Леди».
Кусочки складывались в единое целое, защелкиваясь, как самая сложная головоломка. Облачный Змей выбрал его. Дымное Зеркало выбрало Эфру своим Сердцем, а Мать-Смерть, без сомнения, выбрала уличного колдуна. Каждый бог выбрал свое Сердце, своего представителя.
Они играют с нами. Это игра.
Игра, способная изменить мир. Они играли, чтобы узнать, кто будет править пантеоном, а человечество было лишь фигурами на доске.
Облачный Змей выбрал меня.
Если бы Повелитель Охоты стал править пантеоном, Акачи стал бы следующим Зеркалом Сердца. Он был бы бессмертным. Он получил бы доступ к Кольцу Богов. Все и вся стало бы возможным. Он мог бы вернуть Еджиде.
«Будет так, как ты прикажешь», - сказал Акачи.
Акачи очнулся, распростершись на алтаре. Облачного Змея не было. Зал был пуст и неподвижен. Его жертвенный кинжал, дымящийся от душ, лежал у него на груди. Хотя тяжесть оставалась, он больше не чувствовал зла. Он не был пуст, обсидиан все еще хранил бесчисленные души. Только пятно было удалено.
Или я настолько запятнал себя, что больше не чувствую его.
Подняв правую руку, он обнаружил, что она цела и исцелена. Левая оставалась искалеченной, пальцы были не более чем обрубками. Все раны были закрыты. Распахнув одежду, он увидел шрамы, в которые Мать Смерть пронзила его.
Боги враждовали.
Облачный Змей выбрал меня.
Будет ли его отец гордиться?
Он понял, что ему уже все равно. Казалось, будто бог проник внутрь и зачерпнул часть Акачи.
Мой бог говорит мне, что я могу чувствовать.
Его отец ожидал от сына великих свершений. Первые воспоминания были о том, как ему сказали, что однажды, если он будет усердно работать и быть лучшим, он станет Верховным жрецом Облачного Змея. За прошедшие годы отец все меньше и меньше гордился им, все реже говорил о положении Акачи в жречестве.
Но Зеркало Сердца находилось за пределами Верховного жреца. Ни один смертный, кроме Сердца, не входил во внутреннее кольцо Бастиона. Если бы Акачи преуспел, если бы он дожил до конца, Облачный Змей стал бы править пантеоном. Согласно Книге Бастиона, Повелитель Охоты не занимал этот пост уже более семнадцати тысяч лет. Акачи не мог себе представить, что будет жить в Кольце Богов, быть голосом всех богов, выносить приговор всему человечеству.
Я буду намного больше, чем ты, отец.
Сидя, он осматривал свой храм. Повсюду были разбросаны признаки жизни. Предметы, брошенные гвардией Колибри, выглядели так, словно в любой момент их снова поднимут.
Так много смертей. И ради чего?
Акачи знал ответ: Боги питались кровью и поклонением. Весь город был алтарем, собирающим кровь и направляющим ее к сердцу. Это не было ошибкой. Акачи видел тщательную продуманность в каждом водостоке, в форме полов каждого дома, в совершенстве дизайна.
Боги хотят, чтобы Бастион истекал кровью, и так оно и будет.
Облачный Змей хотел, чтобы Акачи стал клинком, проливающим ее кровь, и так оно и будет.
Изгнав колдуна, он снова изгонит Мать-Смерть. Пока же она оставалась привязанной к женской плоти. Но это не будет длиться вечно. В конце концов она найдет в себе силы освободиться.
Каково это - быть оседланным своим богом?
Акачи представил себе, как отказывается от всякого контроля и ответственности.
Осмотрев свои одежды, он обнаружил, что они заляпаны кровью и пеплом. От них воняло потом, смертью и дымом. Он просунул палец в дыру, куда его проткнула Мать-Смерть.
Это было по-настоящему.
Из-за огромной дозы наркотиков, которую он принял, его воспоминания были очень слабыми, это были наспех нарисованные углем наброски, натюрморты, а не непрерывные сцены.
Аметист отравил меня против меня самого.
И все же из-за этого камня он был готов проглотить самоубийственное количество наркотиков. Из-за этого камня он увидел своего бога. Из-за этого камня он все еще жил.
Лоа потерпели неудачу. Они сделали его сильнее, чем когда-либо.
Его внимание привлекла изуродованная рука. Он пошевелил культями. Они заплатят.
Они все заплатят. Как требовал Облачный Змей.
Боги спасли нас. Мы обязаны им всем.
В зал вошел Джумоке, аколит. Подойдя к алтарю, он низко поклонился. «Вы голодны, пастор?» - спросил он, словно ничего не произошло.