— И с чего бы я вдруг стал смотреть?
— Логично. — Она глянула ему через плечо и улыбнулась. — Эй, Зев. Тони не смотрит на мою грудь.
— Ээ… И хорошо?
Тони успел обернуться до того, как румянец поверх короткой черной бороды на щеках Зева растаял, и сочувственно улыбнулся. В некоторые дни прямота Эми просто зашкаливала.
Звукорежиссер ответил на улыбку, засовывая руки в карманы джинсов, как будто он внезапно не знал, куда их деть.
— Ты не на площадке? В смысле, ты не на площадке, потому что ты здесь… — продолжил он прежде, чем Тони смог ответить. — Просто… С чего вдруг?
— Питер хотел, чтобы кто-нибудь позвонил Ли, а то он еще не приехал.
— Приехал. Я… видел его из офиса Барб.
Из Барб Диксон состоял весь их финансовый отдел.
— Что ты там делал с мадам Счетной Машинкой? — поинтересовалась Эми.
Зев пожал плечами:
— В конце каждого месяца она утопает в счетах. Я иногда ей помогаю, у меня все в порядке с цифрами.
— Да? — Тони высунулся из-за коробок, высматривая Ли, последняя фраза привлекла его внимание. — У меня просто кошмар с математикой, а я стараюсь распланировать бюджет. Надо покупать машину — эти поездки на работу меня убивают. Может, поможешь?
— Конечно, — Зев снова покраснел, и, вытащив руку из кармана, провел ей по волосам.
— Ты… Э…
— Знаю. — Он надел ермолку и направился к двери ведущей в отдел по связи с общественностью. — Ты знаешь, где меня можно найти, так что просто позвони.
По крайней мере, Тони показалось, что он сказал именно это. Зев смущенно выпалил всю фразу на одном дыхании. К счастью месяцы с передатчиком в ухе научили его разбирать еле слышные звуки.
— Эй, Зев.
Звукорежиссер замер, уже занеся одну ногу над порогом.
— Эта мелодия, которая играла, когда Мэйсон мелькал в окне, в последней серии? Со всеми этими струнными инструментами? Было просто классно.
— Спасибо, — его тень выскользнула через закрывающуюся дверь в последнюю минуту.
Я схожу с ума.
— Ты ему нравишься.
— Что? — мысли о собственном здравом смысле не сразу дали Тони сообразить, о чем говорила Эми. — Кому? Зеву?
— Ну дык. Он отличный парень. Хотя можно подумать, ты заметишь отличного парня, которому нравишься, когда есть… — она умолкла и усмехнулась.
— Что? — поинтересовался Тони, когда пауза затянулась.
За его спиной отворилась дверь, и знакомый бархатный голос произнес:
— Черт, вы не представляете, какая там пробка. Едва удержался, чтобы не выехать на тротуар.
Ответив на ехидное выражение лица Эми демонстрацией среднего пальца, Тони повернулся.
Ли Николас или Джеймс Тэйлор Грант, младший партнер Рэймонда Дарка, его глаза и уши в дневное время суток, 185 сантиметров роста, короткие темные волосы, зеленые глаза, точеные скулы и фигура, за которую можно было благодарить как удачную наследственность, так и личного тренера. Хотя в сериале он снимался в неброских костюмах, в данный момент он был одет в черную кожаную куртку, потертые джинсы, кожаные чапсы, спортивные сапоги для мотоцикла… Когда он расстегнул куртку и остался в обтягивающей черной футболке, у Тони пересохло во рту.
— Эй, Ли, сколько коров убили, чтобы ты смог так принарядиться?
— Ни одной, — улыбнулся он Эми, демонстрируя идеальную улыбку и ямочку на одной щеке, которую на слишком поэтическом фансайте назвали плутовской. — Они все жили долго и счастливо и умерли от старости. А скольким эмигрантам пришлось пахать ради всего этого хлопка?
— Каждый лепесток я срывала своими белоснежными… ЧБ Продакшнз, чем могу помочь? Я оставила вас ждать на линии? — беззвучно пробормотав «ой», она подала знак рукой Тони и Ли, чтобы те ушли от ее стола.
— Ты не на площадке, — он протянул Тони шлем, четко зная, что тот возьмет и понесет его. — Питер сегодня закончил пораньше?
— Нет. Позже. То есть, он собрался закончить попозже и хотел, чтобы я передал тебе, что ты понадобишься только после обеда, — Тони слабо улыбнулся, прекрасно понимая, как он звучит со стороны. Он обеспечивал себя с четырнадцати лет. Он видел вещи, давшие совершенно новое определение слову «ужасающее». Он сражался со тьмой — и не в переносном смысле, а в буквальном. Ну, по крайней мере помогал… Ему было уже двадцать четыре года, в конце концов! И он не мог поговорить с Ли Николасом, чтобы не выставить себя лепечущим идиотом. Самое подходящее для него определение, учитывая, что Ли был гетеросексуалом со слабостью к блондинкам, которых стыдно было привести домой и познакомить с матерью.
Мать Ли оказалась очень милой женщиной. Она заходила на студию пару раз.
Тони внезапно понял, что Ли ждет ответа на вопрос, который он прослушал.
— Что?
— Я сказал, спасибо, что донес шлем. Увидимся на площадке.
— Да. Конечно. Э, не за что.
Дверь с обшарпанной краской в гримерку захлопнулась меньше чем в сантиметре от его носа.
Тони не помнил, как выходил из производственного отдела.
Он зашагал обратно к павильону звукозаписи, его тень на секунду задержалась у двери Ли.
— Эй, Тони, как насчет того, чтобы поработать сегодня во вторую смену?
Тони замер с поднесенной ко рту клубничной мармеладкой, потом повернулся к приближающейся Эми, помахивающей несколькими листочками, — на ночное расписание хватало карманного формата.
— На Лэйкфиде?
— Именно. Арра собирается подорвать бмвшник. Задержишься и сможешь полюбоваться на удар по буржуазным излишкам. Такое нельзя пропустить.
— Буржуазные излишки? — он фыркнул и начал жевать. — Кто так выражается?
— Я, например. И если будешь выпендриваться, я позову другого ассистента.
Тони выждал момент и вытащил из чаши банановый мармелад.
— Ладно, Пэм велела позвать тебя, и ЧБ не разрешил бы позвонить кому-то другому в любом случае. Доволен? — она впихнула ему расписание. — Грузовики прибудут в одиннадцать, съемка начнется в полночь, закончится в час ночи. И если ты поверишь в это, то я знаю, где по дешевке можно купить участок на побережье.
— Он вел свой город под покровом ночи к рассвету.
Сердце Тони подпрыгнуло; он резко дернулся вперед и обернулся, ухитрившись выполнить оба действия более-менее одновременно и при этом удержаться на ногах. Он бросил раздраженный взгляд на призрачную фигуру, едва заметно стоящую на границе круга света, отбрасываемого фонарем, зная, что это не останется незамеченным.
— Твою мать, Генри! Нельзя подкрадываться к людям и шептать им идиотские реплики на ухо!
— Извини, — Генри сделал шаг вперед; его золотисто-рыжие волосы блестели в свете фонаря, полные губы изогнулись в улыбке.
Тони знал это выражение, оно обозначало «Как весело быть вампиром!» Это был не только более удачный слоган чем тот, которым были расписаны все рекламные плакаты «Под покровом ночи», но помимо этого он еще был признаком игривого настроения — настолько игривого, насколько на это способно неживое порождение ночи.
— Где ты припарковался?
Не беспокойся, я никому не помешаю.
— Проблемы от копов были?
Генри сунул руки в карманы своего замшевого плаща; его улыбка слегка изменилась.
— А хоть раз были?
Тони глянул в сторону, где рядом со своей патрульной машиной стояли два констебля из КККП Бернаби.
— Ты… Ну, не от них отпил?
— А хоть раз пил?
— Было дело.
— Не в этом случае.
— Хорошо. Они и без того уже дерганные, — он кивком указал на грузовике, провел языком по пересохшим губам, когда Генри пошел за ним, и добавил:
— Тут все уже дерганные.
— Почему?
— Даже не знаю… Ночная съемка, умеренно опасный трюк, взрыв… Выбирай, что нравится.
— Ты не веришь, что все дело в этом.
Тони покосился на Генри:
— Это был вопрос?
— Вообще-то, нет.