— Извини.
Актер изогнул губы:
— Может, просто откроешь дверь?
— А если она…
— Если, — он перешел на сарказм, и Тони испугался, что молодой актрисе придется поплатиться за то, что Мэйсона почти застукали с канцерогенной палочкой около звукового павильона. — Мне плевать, что она там делает. Она должна быть на съемочной площадке, и я больше не собираюсь ждать!
Он сжал в руке дешевую алюминиевую ручку, повернул, повернул еще сильнее и резко дернул.
Вместе с порывом холодного времени наружу вырвалась тень, растекаясь по бетону, заполняя трещины и впадины на полу.
За ней последовало тело.
Она прижималась к двери, заведя руку за спину и сжимая ручку, которую она так и не выпустила при падении. Выдержав секунду, дешевые болты выскользнули из спресованного картона, и со скрежетом металла по дереву дверь сорвалась с петель.
Ее голова ударилась об бетон, слегка оскочив от него.
Удара хватило, чтобы на ее лицо пришло пустое выражение смерти.
Хватило, чтобы стереть выражение, которое было там до падения.
Ужас.
Она выглядела так, будто ее напугали до смерти.
Мэйсон нахмурился, глядя на приглашенную актрису:
— Кэтрин? Вставай!
— Она мертва, — Тони сунул список обратно в карман и отцепил микрофон.
— Что? Не говори ерунды, она умирает только завтра днем.
— И ее звали Никки Ваг, — это было имя, которое он почти услышал в офисе. Но осознал это, только прочитав его в списке.
— Звали? — судя по голосу, Мэйсон был готов сорваться, как будто его подсознание знало то, что мозг отказывался принять, поэтому Тони не стал повторять. Скоро реальность даст ему хорошего пинка.
По крайней мере, тень Никки оставалась на положенном ей месте.
— А вы выглядите довольно спокойным, мистер Фостер.
Констебль Эльсон произносил «мистер Фостер», как Хьюго Уивинг — «мистер Андерсон» в «Матрице». Может, это и было автоматически, но Тони был готов побиться об заклад, что он делал это специально — парень в форме с мечтами о величии. Он пожал плечами.
— Я несколько лет жил на улицах Торонто. Я видел трупы. Каждую зиму четверо-пятеро бедолаг замерзали насмерть, — лучше не упоминать о ребенке, душу которого высосал мертвый египетский волшебник.
— На улицах? В архивах значитесь?
Тони сомневался, что у них было право на подобные вопросы, но они и так все узнают, когда пробьют его имя, так какого черта…
— Ничего особенного. Хотите поговорить с кем-нибудь в Торонто, позвоните детективу Майклу Селлучи в отдел насильственных преступлений. Он меня знает.
— Насильственные преступления едва ли можно назвать ничем особенным, мистер Фостер.
— Я сказал, что он меня знает, офицер, а не то, что он меня арестовывал.
— Решили поумничать?
На это у него были сотни ответов, но умными их было назвать проблематично. Поэтому Тони решил обойтись не особо искренним «нет».
Констебль снова открыл рот, но его прервала напарница:
— Повторим еще раз. Мисс Ваг опаздывала на съемку, поэтому вы с мистером Ридом пошли за ней. Он открыл дверь, и мисс Ваг вывалилась наружу, не выпуская ручку. Она упала на пол, когда дверь слетела с петель. Вы сообщили об этом первому помощнику режиссера Адаму Паэлосу, который передал все режиссеру Питеру Гудсону, позвонившему по 911. Все верно?
— Да, все так.
— А вы не позвонили сами, потому что…
— В павильоне звукозаписи запрещается носить с собой телефоны.
Констебль Дэнверс захлопнула журнал и постучала по обложке ручкой.
— Полагаю, это все.
Когда Тони начал вставать, она подняла руку:
— А, и еще…
Он вздохнул и сел обратно.
Она слегка наклонилась вперед, облокотившись локтями на старый стол, который их офис определил на кухню, и спросила:
— А Мэйсон Рид всегда такой напыщенный? Он совсем не похож на Рэймонда Дарка.
Тони уставился на нее, искрене надеясь, что его мысли не отразились на лице. Он никогда не думал, что копы смотрели второсортные сериалы и точно так же интересовались жизнью знаменитостей. Что, как оказалось, было большой глупостью с его стороны — форма и пистолет не прививают хороший вкус. К тому же, копам больше, чем другим, на несколько часов хотелось уйти от реальности.
Двое перед камерой, сорок человек за ней, но всех интересуют только актеры.
Краткий ответ на вопрос констебля Дэнверс — да.
Развернутый — большую часть времени он просто боль в заднице.
Ответ человека, который хотел далеко пойти:
— Это актеры, — пожал он плечами. — Всегда играют роль.
— Значит, его заявление, что он сразу понял, что мисс Ваг мертва, всерьез воспринимать не стоит? — прорычал Эльсон, одарив напарницу раздраженным взглядом. Похоже, он не был поклонником «Под покровом ночи».
Тони снова пожал плечами:
— Я его не очень хорошо знаю. Может, он и сразу понял.
По крайней мере, в себя он пришел очень быстро.
— Но вы поняли.
— Сообразил уж. Я же сказал, я видел… Я уже видел трупы раньше, — двадцать минут с копами, и в его голос уже вернулись уличные нотки. Господи, хорошо, рядом не было Генри.
— Я не собираюсь изображать из себя профессора Хиггинса, но запомни, люди будут судить о тебе по тому, как ты разговариваешь. Если хочешь, чтобы тебя приняли всерьез, используй те же слова и интонации, что и они, — Генри перестал ходить взад и вперед и уставился на Тони, развалившегося на диване. — Понимаешь?
— Конечно. Только я без понятия, кто этот самый профессор Хиггинс.
Третий констебль сунулся на кухню:
— Тело упаковано. Коронер уезжает, — он перевел взгляд на Тони и обратно на коллег. — Вы закончили.
— Да, — Эльсон поднялся, вслед за ним Дэнверс. — Мы свяжемся с вами, мистер Фостер, если нам понадобится что-то еще.
— Конечно, — он не сдвинулся с места, пока полицейские не вышли из кухни. После этого Тони переместился к двери, наблюдая, как они идут вдоль офиса к выходу. Он пропустил первую часть их разговора, но его окончание четко раздалось поверх суматохи:
— …и я поговорил с этим Ли Николасом, который тебе так нравится.
— Зараза. Ты узнал, проколот ли у него сосок?
— Мне это на кой?
— Потому что я поставила на это двадцать баксов.
И дверь захлопнулась за ними.
Тони немного успокоило то, что некоторые копы оказались такими же примитивными, как и остальной мир. И еще один плюс — если что, он знал, как подмазаться к констеблю Денвер. Если она, конечно, поставила двадцатку на то, что сосок был проколот.
Эми беззвучно прошептала ему «марш сюда», и он послушно подошел к ее столу. Между монитором и телефоном стоял большой Америкаский Кофе, так что по всему выходило, что Вероника, которой поблизости не было, все-таки вернулась из марш-броска по деловой части Бернаби.
— Да, отлично, спасибо, — Эми повесила трубку, на секунду у нее сделался такой вид, будто она решала, стоило ли взять его за руку. В результате она просто переплела свои украшенные серебром пальцы. — Ты как?
Интересный вопрос.
— Нормально, а что? — в его голосе прозвучало искреннее любопытство.
— Пф, даже не знаю. Может, то, что ты нашел труп?
А, ну да. Он передернул плечами.
— По сравнению с нашими трупами, ничего особенного.
— Это как?
— Ни следов от зубов, ни слизи демонов, ни попыток запихнуть двадцать метров внутренностей, сделанных из презервативов, наполненных кетчупом, обратно в тело…
— Фуу! — Эми бросила в него скомканный листок бумаги, — Это же по-настоящему, кретин!
— Да, по-настоящему, — но все равно ничего особенного.
Момент тишины.
Эми потерла лоб, размазывая чернила по бледной коже:
— Знаешь, я ни разу с ней не говорила… А теперь чувствую, что должна была.
— Почему?
— Не знаю.
Тони не знал, что на это ответить, хотя в какой-то степени он понимал.