Такой дынькой оказалась и Ирина Туманова. Она заканчивала высшую летную школу, когда обнаружился ее редкий талант, поэтому насчет поисков работы ей беспокоиться не пришлось. То, что она оказалась не такой как все, особенной, не очень удивило Ирину. Быть «не от мира сего» она привыкла с детства. До восьмилетнего возраста Ира и вовсе жила в доме-интернате для умственно отсталых детей. С тех пор как себя помнила, ее поражало, что другие люди – и даже не действительно больные дети, а вполне благополучные взрослые – не понимают многих простых вещей. Например, когда начали учить счету, она была ошарашена: зачем объяснять то, что и без того ясно? «У девочки было пять яблок, она съела четыре, сколько яблок осталось у девочки?» Ну разве не глупость? Сколько может остаться яблок у маленькой обжоры, если, конечно, пятое она куда-нибудь не заныкала?.. Другое дело, если бы у той было четыре яблока, а съела она пять… Эта задачка казалась куда интереснее. Только таких почему-то не задавали. А когда Ира спросила об этом сама, учительница рассердилась и сказала, что она говорит глупости. Но это вовсе не было глупостью. Маленькая Ира вполне могла себе представить, что такое четыре минус пять. Именно представить, вполне реально. Минус одно яблоко было для нее ничуть не ущербнее плюс одного. Только объяснить это простыми словами учительнице и кому-либо вообще она не могла, хотя и пыталась вначале. Ее не просто не понимали – никто и не собирался этого делать. Впрочем, когда Ире исполнилось восемь лет, один такой человек нашелся. Это была заведующая интернатом Вера Сергеевна. Нет, и она не могла представить минус одно яблоко, но у опытного педагога тоже оказался своеобразный талант – она чувствовала своих воспитанников, осознавала их потенциал. И она рискнула перевести Иру в «нормальный» детдом, в обычную школу, где та за пару лет перепорхнула сразу через пять классов, в одиннадцать лет пошла в седьмой, а в тринадцать закончила школу с отличием.
Так же как пресловутое минус одно яблоко, Ирина видела и дырки. То есть не видела в буквальном смысле, а осознавала, ощущала, чувствовала. Как и в случае со школьными учителями, описать свои ощущения она не могла. Но для нее они оставались не менее реальными, чем то, что видят глаза или слышат уши. Она была первоклассной дынькой.
Планетная система красного карлика, ставшая первой, куда через дырку попал человек, оказалась богатой и на другие кротовые норы. Таких в ее окрестностях обнаружили пять, что сделало эту систему перевалочным пунктом. На одной из ее планет была построена база, откуда прибывающие с Земли корабли отправлялись в новые экспедиции через одну из пяти дырок, а затем и через те, которые смогли обнаружить дальше. Так, гораздо раньше ожидаемого, началась межзвездная эра человечества.
Надо ли говорить, сколь важным являлось обнаружение новых кротовых нор? Неудивительно, что за такие находки правительства земных государств очень щедро платили.
И вот новая дырка была совершенно неожиданно найдена все в той же системе красного карлика, сразу ее почему-то проглядели. Впрочем, найдена она была лишь с помощью все того же не отличающегося точностью устройства. С большой долей вероятности дырка располагалась на Плуте, но разыскать ее точно, что называется – ткнуть в нее пальцем, мог попытаться лишь кто-нибудь из дынь. Впрочем, имелась еще одна возможность – ученым удалось-таки за последние пару лет создать сканер, отчетливо распознающий одну из составляющих ПХИ. Проблема была в том, что эта составляющая была столь слабой, что сканер выявлял ее буквально вплотную с дыркой – не далее пяти-восьми километров от нее. То есть, нужно было кружить вокруг Плута не один, возможно, месяц, чтобы наткнуться на дырку с помощью такого устройства. И то не факт, что дело бы завершилось успехом.
Поэтому Ирина и решила отправиться на поиски одна. Присутствие рядом любого человека напрочь отбивало ее «нюх». Что было тому виной – ментальное излучение другого мозга, запах чужого пота, звук постороннего дыхания – оставалось только гадать. А к чему заниматься гаданием, когда можно просто полететь одной? Что она и сделала, пытаясь перед этим честно все объяснить Игорю Гулину. В том, что напарник ей не поверил, не ее вина. Просто он не мог отнять пять яблок от четырех. А еще оказался пижонистым жадным придурком. От которого, кстати, и впрямь жутко разило потом.