— Для этого надо было меня похищать? Чтобы попросить о помощи? — услышала как эхом отдается собственный, неожиданно громкий голос.
— Чрезвычайные обстоятельства требуют чрезвычайных мер, девочка! — резко утихомирил меня Аркадий своим повышенным тоном.
Я только нахмурилась и крепче сжала руки на груди, а здоровяк за спиной Аркадия расплылся в едва заметной довольной улыбке. Чертов садист! На него, наверное, Аркадий орал и покруче.
— Хорошо. Что я должна сделать?
В каком-то фильме про заложников видела, что подыграть преступникам, не такая и плохая тактика. Это даст мне и тем, кто меня ищет время. А это все, что у меня есть.
— Для начала, я попрошу тебя сказать кое-что на камеру, — Аркадий оторвался от разглядывания начищенных кончиков своих ботинок и подошел ко мне, застыв на расстоянии вытянутой руки. — Что тебя похитили, и ты жива, здорова, но тебя не отпустят, пока папочка не выполнит условия.
— Это все?
— Еще хотелось бы, чтобы ты пустила слезу, выглядела несчастной и брошенной. Может это заставит папочку соображать побыстрее?!
— А если нет?
Голова резко дернулась в сторону от неожиданного удара, скула заныла, а щека запылала, словно к ней приложили раскаленный утюг. Все еще не осознавая происходящее, я невольно схватилась ладонью за щеку, и собственная рука показалась мне даже холодной. Глаза расширились от удивления и гнева, сдобренных приличной порцией адреналина.
«ОН УДАРИЛ МЕНЯ!» — повторялось в моей голове, сквозь пульс, отбивавший ритмичный тяжелый рок.
— Запомни, девочка, — перекошенное от злости лицо нависло надо мной, опаляя неприятным дыханием, а изредка и брызгаясь слюнями, — когда я что-то прошу, мне не отказывают. Не хочешь плакать сама, я сделаю так, что вся эта комната будет в твоих слезах. Ясно?
Я кивнула головой, лишь бы он отошел хоть на шаг.
— Бонд, включай камеру, — скомандовал Аркадий здоровяку, к моему облегчению возвращаясь на свой стул возле шкафа.
Мужчина достал из кармана смартфон и направил на меня.
— Шеф, она стоит против света, так картинка будет не очень, — пробубнил увлеченный процессом идиот.
— Так переставь куда-надо! — рявкнул Аркадий и мерзко заулыбался своим мыслям. — За этот фильм нам заплатят больше, чем за лучшую голливудскую картину, получившую Оскар. Так что снимай, Тарантино.
В это время здоровяк перетащил меня от окна к стеночке, сам отошел на прежнее место и замахал в воздухе рукой, намекая, чтоб я начала говорить.
— А мой текст? — Аркадий убрал с лица гаденькую ухмылку и недовольно сдвинул брови. — Ладно-ладно, все ясно. Текст свободный. Буду импровизировать.
На секунду закрыла глаза, представляя перед собой отца. Как бы я не была на него зла из-за Вани, но такого точно не желала. Уже вижу ужас на его лице от просмотра этого видео. Держись, пап, и прости, у меня просто нет выбора. Делаю глубокий вдох, набирая полную грудь воздуха, словно готовлюсь задерживать дыхание под водой.
— Я — Арина Сереброва. Меня похитили и держат в непонятном месте. Я жива, здорова, у меня есть все необходимое, — произношу на одном дыхании и опускаю глаза от красного огонька следящей за мной камеры.
После событий в баре красные огоньки уже не кажутся такими дружелюбными и вызывают только неприятные ассоциации. Надеюсь, ребята живы и с ними все в порядке. А если нет? Слезы не заставляют себя долго ждать, стоит только подумать, что из-за меня кто-то из них пострадал, погиб или борется сейчас за жизнь в реанимации.
— Пап, сделай, что они просят. Пожалуйста, не оставляй меня здесь одну. Я устала и очень хочу домой.
Громкие хлопки тех самых рук, что не так давно ударили меня, заставили вздрогнуть и еще глубже спрятаться в огромный халат.
В этот момент меня посетило странное наблюдение. Оказывается, наличие трусов, как привычного атрибута одежды, перед лицом опасности придает определенную уверенность, а вот их отсутствие ощутимо лишает таковой. Уж я-то знаю. Мой постиранный купальник мирно отдыхает на перекладине в ванной. Если выберусь отсюда живой, обязательно расскажу о своем открытии всему миру. Да что там! Теперь я просто обязана выбраться, это знание определенно откроет человечеству новые горизонты.
— Браво, Ариночка! Такая сцена достойна аплодисментов. Будь я вашим отцом, сразу бы все подписал.
— Хорошо, что я не ваша дочь.
Аркадий недовольно фыркнул, состроив очередную тошнотворную физиономию и, резко развернувшись у двери, задержался.
— Прощайте, Арина.