Он разговаривал с двумя мужчинами постарше, держа в руке бокал. Как разговаривал? Слушал очередную байку увлеченного своей работой художника и в какой-то момент, когда тот закончил рассказ, Ваня засмеялся. Именно тогда он неожиданно оглянулся в мою сторону, и мы впервые встретились взглядами. Мне кажется, закрой глаза, я и сейчас услышу этот смех уверенного в себе мужчины: искренний, добрый, проникающий в самое сердце. Он оглянулся и замер. Друзья что-то ему рассказывали, а мы все смотрели друг на друга и уже не замечали людей вокруг.
Я и не помню, как он подошел ко мне и представился. Все было, словно во сне. Его глаза лучились жизнью. Казалось, только возьми его за руку, и получишь свой месячный заряд активности и позитива. И этот безликий человек, который смотрит на меня сейчас с экрана, просто не может быть моим Ваней! Этот потухший взгляд, это безжизненное лицо — от него прежнего не осталось и следа. Где же он, тот, кто был мне так дорог?
— Что с тобой случилось? — не заметила, как сказала вслух.
— Со мной все в порядке, работаю.
— Все так же, архитектором? — захотелось уточнить.
— Нет. Им я никогда и не был… — мужчина виновато отвел глаза, в очередной раз проведя ладонью по голове. Раньше, когда Ваня из-за чего-то переживал, запускал ладонь в свои густые волосы, но теперь волос не было и привычный жест видоизменился. И все равно это был он, от чего странно защемило сердце. — Я все объясню, только давай обо всем по порядку?
В знак согласия я лишь молча кивнула и снова вырвались мысли вслух:
— Почему скайп? Мы никогда раньше им не пользовались?
— Именно. Единственная линия, где тебя еще не прослушивают.
От удивления у меня открылся рот.
— Ты смеешься надо мной?
— Нет, Арина. Разговаривая сейчас с тобой, я рискую своей работой и даже жизнью. Выслушай, пожалуйста, и все поймешь сама. Ты должна это знать.
— Кажется, меня уже успели просветить.
Вспомнив слова Сергея, во мне появилось столько обиды и злости, но в очередной раз заглянув в безжизненные глаза Вани, все эмоции ушли на задний план.
— О чем же?
— О том, как мой отец поучаствовал в нашем расставании.
— Это все? — Ваня усмехнулся, — в этом случае ты ничего не знаешь, — он снова стал серьезным, отвел взгляд и закусил губу, словно не знал, с чего начать. — Твой отец нанял меня и платил все это время, чтоб ты была под защитой двадцать четыре часа в сутки из-за его проблем в бизнесе, — произнес на одном дыхании и поднял на меня глаза.
Я застыла в шоке, пытаясь осознать сказанное. К сожалению, на шутку это похоже не было. Ваня, оценил мое состояние, как адекватное, и продолжил:
— На тебя реально велась охота. И я не архитектор, а боец спецназа.
— А как же Марина, ваши отношения с ней? — по изменившемуся выражению его лица я поняла, это был самый глупый вопрос с учетом обстоятельств, но что поделать, если он все еще волновал мое женское самолюбие?
— Марина тоже наемный сотрудник. И она действительно психолог. Мы должны были поддерживать легенду друг друга. А когда операцию приказали свернуть, все отыграли по плану.
Дыши, Арина, дыши! Операция, планы, спецназ, охота… на меня! Голова начала кружиться от всей этой информации, которая никак не желала укладываться, распирая мозг. И эта жуткая картинка перед глазами с темной пустой комнатой и Ваней на экране, как из пост апокалиптического фильма. Теперь и я нервно провела ладонью по холодному лбу и волосам.
— Значит, вся моя жизнь последние два года была лишь кем-то спланированной операцией?
— Только сначала, но не потом, когда я узнал тебя, — он приблизился к экрану, словно хотел ко мне прикоснуться, а я инстинктивно отпрянула, не осознавая, что реально этот человек сейчас за сотни миль от меня. — Это были лучшие два года в моей жизни, я не врал тебе о своих чувствах, — легче почему-то не стало, хотя он говорил искренне. Я это знала, но сейчас уже ни в чем не могла быть уверена. — Прости меня, если это вообще возможно.
Ваня почти скрылся из зоны покрытия камеры, была видна лишь голова, устало опущенная на колени, и кисти рук, сомкнутые на ней.
— Почему ты говоришь об этом сейчас? И зачем? От всего этого мне стало только хуже!
Я кричала. Во мне все кричало! Плотину из хрупкой гармонии в душе, что мне удалось построить за эти пару месяцев, прорвало с такой силой, что сравнить можно, разве что, со стихийным бедствием. Меня охватила паника.