-Я хотел, честно. Пытался много раз, но о таких вещах не говорят за бокалом вина, — он тоже волновался, говорил быстро, громко, его голос иногда проваливался из-за сбивчивого дыхания. — И как ты себе это представляешь? «Дорогая, эти цветы тебе. А еще, меня нанял твой отец, но это ничего не меняет, ты нужна мне.» Или: «Я купил билеты в кино. Тебя сегодня пытались похитить, но я все разрулил, не из-за чего волноваться». Так?
— Тебя хоть Ваней зовут? — по щекам уже побежали слезы, и я беззвучно всхлипывала.
— Да. Я твой Ваня, Арина, и я любил тебя по-настоящему, только, — он резко отвернулся, делая глубокий вдох, а когда снова посмотрел на меня, его взгляд из боли и отчаяния говорил красноречивее слов. — У нас нет будущего, как бы я не хотел. И любила ты не меня, — его рука отчаянно сжала на груди серо-зеленую футболку, — а этот образ, который создали психологи и стилисты, эту дурацкую роль!
Вот и поговорили. Неужели, он, и правда, так думает? Разве для меня все это было важно? Я всегда видела в нем мужчину, личность, восхищалась его качествами, энергией, оптимизмом. Выходит, он совсем и не знал меня, если не заметил главного?
— Это какой-то бред! Зачем все эти игры? Как отец мог превратить мою жизнь в ложь? Нельзя было просто нанять телохранителя, уехать заграницу?
— Ты все еще жива, может для этого? — Ваня снова был собран, его тревожность выдавало только то, как он постукивал напряженным кулаком одной руки по ладони другой. — Это как-то связано с твоей матерью. Нас наняли накануне ее исчезновения. Марина, как психолог, нужна была, чтоб ты легче пережила все это. Больше я ничего не знаю, увы.
— Исчезновении? Ты думаешь, она может быть жива?
— Возможно. Если об этом разговоре узнает твой отец, я тоже могу исчезнуть. Надеюсь, ты это понимаешь?
— Да, не беспокойся.
— Ты должна быть осторожна, Арина. В последнее время снова что-то происходит, твой отец усилил охрану. Эти люди, они никогда не останавливаются. Надеюсь, рядом с тобой есть тот, кто сможет тебя защитить. На всякий случай запомни этот номер… — Ваня продиктовал комбинацию цифр, и я, как попугай, послушно повторила за ним три раза. Запомнить было несложно: день рождения мамы, номер квартиры моей соседки, годовщина революции. Надеюсь, этот незамысловатый ассоциативный ряд именно в таком порядке всплывет в голове в экстренной ситуации. — Если ты в беде, набери его, и я найду тебя в любой точке мира. Запомнила?
Я снова кивнула, уже не скрывая своих заплаканных глаз.
— Береги себя… — он наклонился к экрану, вглядываясь в мое лицо.
Я знала, так смотрят, когда прощаются навсегда, пытаясь запомнить последние мгновения. Моя ладонь легла на экран. Как бы я хотела обнять его, живого, такого родного и близкого. Не важно кто он, не важно, что играл нелепую роль, я всегда видела его настоящего, вижу и сейчас.
— И ты… — как я не пыталась держать себя в руках, слезы, подступившие к горлу, потекли с новой силой, вдобавок ко всему началась проклятая икота.
Ваня исчез с экрана, первым нажав на завершение звонка, подозревая, что у меня отпустить его снова просто не хватит сил. И в этом он был прав. Я упала на кровать, уставившись в потолок. Новая информация, как разбросанные пазлы, плыла перед глазами, постепенно складываясь в жуткую картинку. Ложь, все ложь! Все, кого я любила! Всё, чем жила!
В фильмах часто показывают, как главные герои теряют память и начинают новую жизнь. Так вот сейчас, я мечтала об этом, пока окончательно не сошла с ума. Мне становилось все тяжелее дышать. Я поднялась и начала ходить по комнате, но, казалось, потолок становится все ниже и ниже, а скоро просто раздавит меня.
Тогда я открыла дверь и выбежала в коридор, придерживаясь стен. За пару секунд оказалась на главной палубе. На яхте было тихо, наш разговор с Ваней затянулся и уже во всю наступила ночь. Под звездным небом дышать стало легче, влажный воздух, насыщенный кислородом, проникал в легкие, но внутри меня бушевал настоящий шторм, и я просто не могла стоять на месте. Наш трап все еще спущен, долго не думая, я побежала на пристань, а затем на пляж, ближе к воде.
Ноги несли меня по берегу. Не замечая темноты, я бежала так быстро, как только могла. Дыхание сбивалось от слез и икоты. В босые ступни врезались ветки и маленькие острые камни, но я не чувствовала боли, пока, окончательно выбившись из сил, на пустынном пляже не упала на песок. Я сжимала его в ладонях, а он просачивался сквозь пальцы, утекая из моих рук. Казалось, именно это и происходит с моей жизнью. Все, что мне дорого, как песок.