Что-то подсказывало, что Аркадий прилетел не для того, чтобы вернуть меня отцу. А если мне предстоит провести здесь какое-то время, то нужно приспособиться к новым условиям и выживать с тем, что имеется под рукой.
Удивительно, но именно сейчас вспомнились походы в горы, в которые брал меня с собой отец: жизнь в палатке, минимум необходимых вещей в рюкзаке, простая пища, приготовленная на костре. Тогда это казалось экстримом, яркими впечатлениями, так отличавшимися от будней в городе среди стекла, металла и бетона, где все потребности можно удовлетворить одним касанием волшебной пластиковой карточки.
Теперь эти воспоминания трансформировались в необходимые каждому навыки выживания. Помимо потрясающих видов и фотографий походы в горы научили меня главному – чтобы выжить и даже быть счастливым, человеку нужно не так много. Организовать безопасный ночлег, вовремя потреблять пищу, пополняя силы, в любой ситуации сохранять трезвость ума и, во что бы то ни стало, продолжать двигаться к своей цели. Моя цель – выбраться отсюда живой.
В коридоре за дверью послышались мужские голоса и скрип половиц от чьей-то тяжелой поступи. В замочной скважине заскрежетал металл и я, потуже запахнув необъятный халат, вжалась в подоконник, скрестив при этом руки под грудью в защитном жесте.
– Добрый день, Ариночка, – встретилась с его фальшивой радушной улыбкой, – как устроились на новом месте?
Побритый до блеска и идеально отглаженный Аркадий уверенно прошел в комнату и присел на стул возле гардероба. Непринужденно облокотившись на спинку, он закинул одну ногу на другую и изящно скрестил свои длинные корявые пальцы в районе колена. Странно, раньше его пальцы казались мне вполне нормальными, но в свете последних событий в этом прогнившем человеке так и хотелось искать изъяны.
– Жива, здорова, вашими молитвами, Аркадий Николаевич.
Рядом с ним, вровень со шкафом, пристроился Джеймс. Хотя, я уже сомневалась, что его действительно так зовут. Шишка на его лбу начала спадать, руки были спрятаны в карманы легких льняных штанов, армейская выправка. Стоит, осматривает меня надменным взглядом. Цепной пес, не иначе.
– Ну зачем же так официально? Мы уже давно перешли на «просто Аркадий». А то, что шутить изволите, так это прекрасно. Видит Бог, мы с вами быстрее найдем взаимопонимание и обоюдно уладим все вопросы.
«Да уж, Бог все видит! И как ты втирался в доверие со своими байками, и как украл меня средь бела дня. Урод!» – внутри все рокотало и дымилось, только что пар из ноздрей не шел. Злость – это хорошо. С такими людьми лучше быть злой и сильной, чем слабой и жалкой.
– И чего же вы от меня хотите? Может, посвятите в свои планы?
Хитрые глазки возбужденно заблестели и воодушевленно забегали, словно даже мысли о затронутой теме не одну ночь искушали, соблазняли и в конечном счете доставляли ему особое удовольствие.
– Понимаете, Арина, – Аркадий резко оторвался от стула и принялся вальяжно расхаживать по комнате. – Ваш отец оказался держателем акций одной очень интересной компании. До недавнего времени он и сам не подозревал, чем именно обладает. Не стану загружать вашу очаровательную головку подробностями, скажу только, что мне нужна ваша помощь.
– Для этого надо было меня похищать? Чтобы просить о помощи?
– Чрезвычайные обстоятельства требуют чрезвычайных мер, девочка! – резко утихомирил меня Аркадий своим повышенным тоном.
Я нахмурилась и крепче сжала руки на груди. Здоровяк за спиной Аркадия расплылся в едва заметной улыбке. Чертов садист! На него, наверное, Аркадий орал и покруче.
– Хорошо. Что я должна сделать?
В каком-то фильме про заложников я видела, что подыграть преступникам, не такая и плохая тактика. Это даст мне и тем, кто меня ищет, время. А это все, что у меня есть.
– Для начала, я попрошу тебя сказать кое-что на камеру, – Аркадий оторвался от разглядывания своих начищенных ботинок и подошел ко мне, застыв на расстоянии вытянутой руки. – Что тебя похитили, и ты жива, здорова, но тебя не отпустят, пока папочка не выполнит условия.
– Это все?
– Еще хотелось бы, чтобы ты пустила слезу, выглядела несчастной и брошенной. Это заставит папочку соображать быстрее.
– А если нет?
Голова резко дернулась в сторону от неожиданного удара, скула заныла, а щека запылала, словно к ней приложили раскаленный утюг. Все еще не осознавая происходящее, я невольно схватилась ладонью за щеку, и собственная рука показалась мне даже холодной. Глаза расширились от удивления и гнева, сдобренных приличной порцией адреналина.