За всю свою жизнь Юра Сухоруков впервые встретил человека, который патологически не умел врать. На этот счет у него даже имелась своя теория. Лет до пяти-шести дети еще сохраняют эту очаровательную способность, но жизнь быстро ломает всех под себя, перемалывая в жерновах не хуже мельницы. Тогда в глазах появляется что-то вроде театрального занавеса, надежно скрывающего мысли и чувства. Врут, и пульс не учащается. Многие даже сами охотно верят в то, что говорят, становясь от этого еще более убедительными лжецами и виртуозными лицемерами.
В какой-то момент Сухой начал верить, что без скрытности человечеству просто не выжить, как зверю без когтей и острых зубов. Ведь нарастить броню, защищающую от врагов, не менее важное приспособление. Отчего же тогда у их пленницы не имелось этой брони? Как она вообще выжила с такими искренними и говорящими обо всем за нее глазами? Словно и не из этого мира вовсе.
– Сухой! Ты че опять завис? – Бонд с аппетитом наворачивал вторую тарелку чечевичного супа. – Говорю, пойдем, искупнемся что ли? Девка под замком, а нам-то что сидеть?
– Сходи, конечно. Я не хочу.
Суп действительно был вкусным. Только аппетита не было. Все мысли Юры были в другом месте.
Шел уже седьмой день заточения Арины на этом проклятом острове. Шестой с того момента, как они начали общаться, и она впервые улыбнулась ему в ответ. А вот отъезд по заданию шефа пришелся совсем не кстати. Юра не видел Арину больше суток и несся сюда сломя голову, будто ошалелый.
Как же он боялся оставить ее одну! Все это время мужчина не отрывался от экрана смартфона, переживая, вдруг нагрянет Аркадий и с ней что-то случится. Едва переступив порог, он чуть не ворвался в ее комнату, забыв о Бонде и чертовой субординации.
Сухой понимал, что медленно сходит с ума, что все это неправильно и нужно взять себя в руки. Но в голове уже созрел план, следуя которому, совсем скоро он снова сможет прикоснуться к этой девушке, ощутить нежность и тепло ее кожи, пусть даже всего лишь меняя пластырь на ее ладони. И раз Бонда не будет в доме, они вновь смогут спокойно провести время вместе. Поговорить о книгах, фильмах, звездах, науке, путешествиях – да, о чем угодно, лишь бы она была рядом. Если, конечно, сама захочет.
Такие, как Арина, таких, как он, в обычной жизни и не замечают вовсе. Эта мысль всякий раз неприятно свербела где-то внутри. Но Арина и не была, как все. Она была особенной.
Отложив в сторону столовые приборы, девушка на экране как раз села читать увесистую книгу. Она снова переоделась в купальник и то легкое открытое платье, открывающее стройные ноги.
«И почему я раньше не замечал, какая она на самом деле красивая?»
– Юр, ты там какой-то интересный фильм нашел? Может, вместе посмотрим на плазме, когда вернусь? Как называется-то?
– Челюсти, – не отрываясь от экрана, произнес первое, что пришло в голову. Ужасы Бонд не любил и не стал бы докапываться.
– Это ты специально, чтоб я на пляж не ходил?
Вот и что у него в башке?! Сухой все-таки оторвался от смартфона и отложил его в сторону на всякий случай экраном вниз.
– Иди уже. Ты слишком крупная добыча для обычной акулы, кто рискнет на тебя нападать?
Бонд заржал вполне довольный собой. Поставил пустую тарелку в мойку, сразу же сполоснул и убрал в шкаф.
«Удивительный человек! По жизни может быть такой свиньей, а порядок любит», – в очередной раз подметил Юра.
– Ну ладно, я пошел, – ухмыльнулся Федор, бросив неоднозначный взгляд в сторону напарника. – Буду через час или два. Удачи тебе с твоей акулой.
Бонд лукаво подмигнул своим голубым глазом и, напевая что-то про опьяняющую силу любви, скрылся за дверью.
– Ну что, прокололся, идиот?! – прошептал Юра самому себе, наблюдая на экране смартфона за движением в воздухе точеных девичьих ступней. Лежа на животе, Арина неспешно перелистывала очередную страницу книги, а он все смотрел на нее как завороженный и не мог отвести взгляд.
Глава 28. Арина
Библиотека в самом деле оказалась неплохой. За книгами я провела вот уже пять дней. В обнимку с книгами засыпала и просыпалась на рассвете на следующее утро.
За окном пели птицы. Мышцы требовали физических нагрузок, не понимая, почему я никуда не бегу в такой прекрасный день. Тогда я открывала настежь окно и занималась йогой. Нехватка привычного коврика и плеера, конечно, не давали расслабиться в полной мере, но не в моем случае было жаловаться на такие мелочи, когда вся моя дальнейшая жизнь оказалась под большим вопросом.
Рыжий заходил по несколько раз в день, чтобы принести еду и забрать посуду. А еще, чтобы поменять пластырь на моей ладони. Я говорила, что могу справиться сама, но мужчина каждый раз настаивал на своем, с дотошностью хирурга осматривая мою уже почти зажившую руку.