Желудок Чейза сжался.
Бл*ть, вот оно. Наконец-то, черт возьми.
— Ты уверен? — тихо надавил он.
— Да, — ответил Майя.
— Приятель, это случилось давно, — напомнил ему Чейз, поворачиваясь, чтобы убрать фотографию в папку, а когда повернулся обратно, Майя снова встретилась с ним взглядом.
— Такое не забывается. Сам знаешь. Я говорил тебе об этом. Обо всем этом. Это он, и я дам показания.
Много лет назад бабушек и дедушек Майи проинформировали о том, что Майя хранит это знание, и они сообщили об этом его психотерапевту. Поэтому много лет назад ему помогли справиться с тем, что он увидел: не только с насильственным актом над Мисти, но и ее последующим убийством. Джеремайя видел все это.
— Я дам показания, — повторил Майя, когда Чейз замолчал.
— Будет тяжело, — ответил Чейз. — Ты был юн и находился в серьезной ситуации, если его экстрадируют в Колорадо, чтобы предстать перед судом, адвокат защиты будет действовать жестко.
— Ребенок, через что бы он ни прошел, не может выдумать такую хрень, — возразил Майя.
— Это правда, — пробормотал Чейз. — Но мне не нравится, что твое будущее включает в себя возможность дачи показаний.
— Было совершено злодеяние, — прошептал Майя, не отрывая взгляда от Чейза. — Когда такое происходит, вы начинаете исправлять ситуацию. Ты научил меня этому.
Чейз закрыл глаза и опустил голову.
— Я могу это сделать, — все также шепотом настаивал Майя. — Я хочу это сделать.
Чейз открыл глаза и посмотрел на ручей.
— Мне ненавистно, что тебе приходится это делать.
— А мне — нет, — ответил Майя. — Она была твоей женой. Если я смогу заставить его заплатить, тогда мне удастся кое-что сделать для тебя. Поэтому я хочу это сделать.
Серьезно, бл*ть, этот паренек был чертовски хорошим ребенком.
Чейз обхватил шею Майи сзади и сжал, пытаясь встретиться с ним взглядом.
— Ты хороший ребенок, — прошептал он, и Майя усмехнулся.
— Я уже не ребенок.
Чейз покачал головой и еще раз сжал его шею, чуть тряхнув, прежде чем отпустить.
— Нет, ты еще ребенок.
— Мы с Амелией сделали это прошлой ночью.
Чейз моргнул, и у него пересохло в горле, когда он спросил:
— Что?
Майя снова ухмыльнулся.
— Прошли весь путь.
Вашу ж мать.
— Джеремайя…
— Мы использовали… ну, сам знаешь что, и нам обоим по восемнадцать. Мы встречались все старшие классы и всегда планировали на выпускной это, эм… важное событие.
Иисусе. К чему он клонит?
Майя смотрел на ручей, все еще улыбаясь и бормоча:
— Было хорошо.
— Ей тоже было хорошо?
Майя посмотрел на него, и его улыбка исчезла.
— Ну… — он замолчал, и Чейз покачал головой.
— Надо сделать так, чтобы ей тоже было хорошо, приятель, — мягко сказал он.
— Ей было, когда мы делали кое-что другое, э-э… раньше, но прошлой ночью все прошло, — его лицо покраснело, и он закончил шепотом: — быстро.
Чейз подавил ухмылку и, удерживая взгляд на Майе, посоветовал:
— Пойми раз и навсегда. Если вы продолжите это, то делаете две вещи: всегда используете защиту, и ты сначала заботишься о ней, всегда. А если у тебя с ней все закончится и ты найдешь себе другую, с ней поступай также. Защита для нее, но также и для тебя. Не порти себе или ей будущее по глупости и никогда не овладевай женщиной, не позаботившись о ней.
Майя сжал губы, наклонился вперед, уперся локтями в колени и посмотрел на ручей.
Чейз следил за его взглядом, тоже наклонившись вперед и облокотившись на колени, и продолжил:
— Я понимаю тебя в твоем возрасте, вы двое какое-то время вместе и думаете, что это естественный прогресс. Я знаю, что вы с Амелией близки. Но мне бы хотелось, чтобы ты поговорил со мной перед тем, как все начать. Просто скажу, что я понимаю, что ты ощущаешь себя мужчиной, и с нетерпением ждешь независимости, но ты еще молод. Ты должен быть молодым, а это дерьмо для взрослых, Майя. Дело сделано, и пути назад нет. Но ты умный парень, всегда таким был, и я просто говорю, что ты должен продолжать действовать с умом, хорошенько подумать, прежде чем делать это снова с Амелией или любой другой девушкой. Я знаю, что это приятно. И я тоже знаю, что ты этого хочешь. И это, вероятно, все, о чем ты думаешь, это я тоже знаю. Но дело не в том, что ты занимаешься этим, а в том, чтобы никогда не играть в одни ворота. В этом участвуют двое. Всегда сообщай ей о своем отношении. С этой связью и близостью, которую вы разделяете, могут быть связаны и чувства. Если не чувствуешь ничего, кроме влечения, дай ей об этом знать, чтобы она не влюбилась в тебя. Ты меня понимаешь?
— Ага, — прошептал Майя.
Чейз не закончил.
— Амелия поступает в Университет Вайоминга, приятель. Через несколько месяцев вы разъедетесь. Ваша связь может оставаться сильной, пока вы находитесь в разных штатах, либо ты или она можете найти кого-то другого. Помни, что у тебя было с ней этим летом, и что вы сделали прошлой ночью. Ты уезжаешь в Нью-Йорке и можешь найти там другую, а она влюбится в тебя, и ты причинишь ей боль. Подумай о том, что чувствуешь к ней в данный момент, что это может с ней сделать, и обращайся с ней осторожно. Ты все еще меня понимаешь?
— Ага, — шепотом повторил Майя.
Чейз замолчал, как и Майя.
Затем он спросил:
— Как ты понял, что Фэй — та самая?
Наблюдая за бегущей водой, Чейз почувствовал, как уголки его губ приподнялись.
— Просто понял.
— Как?
Он повернул голову к Майе и увидел, как он смотрит на него.
— Ты увидишь ее, приятель, ту, которая предназначена для тебя, и тоже поймешь.
Майя выдержал его взгляд. Затем кивнул и снова посмотрел на ручей.
Чейз тоже, и они снова погрузились в молчание, пока на этот раз его не нарушил Чейз.
— Майя, я много лет искал этого человека. Хотел, чтобы Мисти нашла упокоение. Теперь она его найдет. Спасибо.
Майя вздохнул, а затем тихо сказал:
— Не за что, Аслан.
Бл*ть, это имя ударяло в живот. Всякий раз.
Не отрывая взгляда от ручья, он снова обвил рукой шею Майи сзади и сжал. Затем убрал руку, вернул локоть на колено и молча сидел со своим мальчиком, нет, со своим мальчиком, который становился мужчиной, и смотрел, как течет вода.
Спустя неделю
Чейз стоял за дверью спальни, спиной к стене, скрестив лодыжки, и на его губах играла улыбка.
Он слушал, как его жена читает их сыновьям, Джейку и Сайласу.
Это было не в первый раз. И не в последний.
Он, как обычно, наслаждался ее мелодичным голосом, придающим истории изюминку и драматизм.
Затем отошел от стены, чтобы проверить свою спящую девочку, Твайлу.
Три часа спустя
Фэй лежала под Чейзом, его член все еще был в ней, и Чейз провел языком по ее нижней губе.
Как только он закончил, она провела своим языком по его губе.
Когда она закончила, он приподнялся и поцеловал ее в нос, затем опустил голову и поймал ее взгляд.
— Будешь читать, детка? — спросил он, хотя знал ее ответ.
Тем не менее, она ответила:
— Да.
Он усмехнулся, наклонился, поцеловал впадину на ее ключице и выскользнул из нее.
Она встала с кровати, шелковая ночнушка прикрыла ее попку в форме сердечка, пока она шла в ванную, чтобы привести себя в порядок.
Чейз перекатился на свою сторону кровати, выключил свет и устроился поудобнее. Затем он увидел, как его жена вернулась в спальню и забралась в их постель.
Он набросил на нее одеяло.
Она взяла книгу.
Чейз закрыл глаза и уснул.
Полтора часа спустя
Чейз почувствовал, как свет погас, и матрас прогнулся, когда Фэй устроилась на нем.
В полусне он потянулся к ней, привлек к себе, подмяв под себя, и свернулся вместе с ней калачиком.
— Закончила? — пробормотал он.
Ее рука скользнула вниз по его руке, переплетая их пальцы.
— Ага, — прошептала она.
— Спокойной ночи, детка.
— Спокойной ночи, дорогой.
Он почувствовал, как тело жены расслабилось, как Аполло и Старбак устроились у них в ногах.
И Чейз заснул, зная, что в мире всё в порядке.
Абсолютно всё.
И он знал это, потому что их дети спали в своих кроватях под крышей, которую он им обеспечил, занимаясь делом, которым он гордился.
Но Чейз знал это еще и потому, что, как и прошлой ночью, и той, что была до нее, и всеми остальными ночами ранее, всеми до единой с тех пор, как она подарила ему свою девственность, Чейз Китон и его Фэй засыпали, крепко прижавшись друг к другу, вместе в их постели.
Серия «Горы Колорадо» продолжится в Гно Бон историей Грэма Риса