— К сожалению, дорогая, это тебя не оправдывает.
Она закатила глаза и пробормотала:
— Как скажешь.
— Детка, — тихо позвал он, и когда она посмотрела на него, прошептал: — Говорил же, что они мне понравятся.
Она закрыла глаза, кончик языка высунулся, чтобы облизать губки, и прошептала в ответ:
— Хорошо. Я рада.
Увидев ее язычок, Чейз опустил голову, чтобы повторить его путь.
Когда он поднялся, ее веки все еще были полуприкрыты, но выражение лица было совершенно другим. Это выражение он знал. И оно ему нравилось.
— Хочешь еще, детка? — мягко спросил он.
Она прикусила нижнюю губу, отпустила ее и прошептала:
— Завтра тебе на работу.
Она сходила с ума, когда его рот оказывался у нее между ног. Даже только что доведя ее до оргазма, у Чейза уйдет минут пятнадцать на то, чтобы она снова сильно кончила или еще сильнее, и он все равно смог бы выспаться.
Это стоило того. Абсолютно.
Он наклонился, поцеловал ее в мочку уха и шепотом приказал:
— Сходи в ванную. Когда вернешься, ты получишь еще и я съем тебя.
Она слегка повернула голову так, что ее губы оказались на его шее, три ее конечности сжались вокруг него, а пальцы сильнее сплелись с его пальцами.
— Да? — прошептала она.
Бл*ть, все еще находясь полутвердым внутри нее, только что кончив, его член все равно дернулся от единственного хриплого слова его девушки, наполненного желанием.
— Да, — прошептал он в ответ.
— Выйди, Чейз, — выдохнула она, и он медленно выскользнул.
Неспешно она провела губами вверх по его шее.
Изменение планов. Съесть ее, пока она не кончит. Затем трахнуть ее, пока он не кончит, и, надеяться, что она кончит снова.
Он поцеловал ее в плечо и откатился.
Фэй одарила его легкой, полузастенчивой улыбкой, а затем потащила свою голую попку в его ванную.
Еще не полностью освоившись быть перед ним обнаженной, она вернулась, закутанная в его халат, висевший на крючке на задней стороне двери ванной.
Мама купила ему этот халат после Мисти. Каким-то образом она обнаружила, что его старый халат пропал, потому что поначалу Мисти любила его носить. Так что, когда ее шмотки вывезли, вместе с ними исчез и его старый халат.
Другая женщина носила халат, который сейчас был на Фэй. Ему это не понравилось, и он сделал мысленную пометку избавиться от него и купить новый, который будет принадлежать только ей.
Фэй, не снимая халата, заползла в постель.
Это означало, что Чейз должен был его снять.
Что он и сделал через десять минут.
Через десять минут после того, как заставил ее кончить, он снова оказался внутри нее, чтобы найти собственное освобождение.
И, как всегда, Фэй снова нашла его вместе с ним.
Глава 14
Он дошел до конца
Чейз стоял возле полицейского участка, укладывая коробку с книгами Малахии в багажник «Юкона», когда зазвонил его сотовый.
Он задвинул коробку вглубь, выпрямился и достал телефон.
На экране высветилось: «Фэй».
Он нажал на кнопку и поднес телефон к уху.
— Детка.
— Он пошевелил пальцами рук и ног! — взвизгнула она ему в ухо.
Чейз опустил голову и улыбнулся своим ботинкам.
В то утро он сходил на пробежку, вернулся домой, вытащил свою девушку из постели в душ, а потом повез ее в «Ла-Ла Ленд». Они позавтракали, пока Фэй рассказывала Солнышку и Шамблсу все о Малахии. Чейз оставил ее на тротуаре возле «Ла-Ла Ленда», поцеловав на прощание. Сев в свой грузовик, он поехал в участок. Фэй направилась через два квартала к себе домой, чтобы переодеться, затем сходить в магазин за угощением для Малахии, а потом отправиться в больницу.
Он расстался с ней чуть больше двух часов назад. После короткого отчета от парней, данные которого совпали с теми, что он получил от Дека накануне, Чейз попросил стажеров изменить поисковый запрос, включив туда пропавших братьев и сестер. Потом он позаботился о кое-каких делах и теперь собирался в больницу проведать Малахию и отдать ему книги.
У ребенка и так ничего не было. А то, как он хранил эти книги, говорило о том, что они много для него значили.
Поэтому Чейз собирался отвезти их ему.
— Медсестры сказали, что он съел весь завтрак, хотя им пришлось ему помогать, и он был в сознании все утро, — продолжила Фэй. — Он пока еще ничего не сказал, но когда я вошла, он мне улыбнулся.
Она говорила так, будто ее любимый киноактер сошел с красной дорожки, подхватил ее на руки, отнес в свой лимузин и умчался с ней в закат.
— Великолепно, дорогая, — пробормотал Чейз.
— Сейчас его переводят в обычную палату. Но продержат еще один день.
— Пока мы разговариваем, Карина встречается с твоими родителями, Фэй.
— Да, знаю, мама звонила и рассказала, поэтому их здесь нет. Все будет хорошо?
— Да.
— Уверен? — напирала она.
— Да, детка, я…
Он замолчал, потому что почувствовал на затылке неприятное покалывание. А с ним — присутствие. Плохое.
Подняв голову, он увидел, как к нему направляется его отец.
Нет.
Дерьмо. Бл*ть.
Нет.
— Чейз? — позвала Фэй, пока Чейз пристально наблюдал за отцом, который смотрел на него.
Он повернулся, захлопнул багажник грузовика и заверил ее:
— Все будет хорошо.
— Ты в порядке?
Она мгновенно прочитала его даже по телефону. Он рассеянно задумался: так ли это по нему заметно или причина в том, что он настолько близко подпустил ее. Чейз решил, что дело и в том, и в другом.
— Ага, — солгал он, обходя борт внедорожника. — Сейчас я еду к тебе. Привезу книги.
— Не думаю, что ему разрешат их оставить.
— Может, и нет, но он захочет их увидеть.
Она помолчала секунду, а потом он услышал тихое и милое:
— Да.
— Чейз, — донесся до него резкий голос отца, когда Чейз рывком открывал водительскую дверцу.
— Мне пора, — пробормотал Чейз в трубку.
— О, конечно. Ладно, скоро увидимся, — сказала Фэй.
— Чейз! — рявкнул отец.
— Кто это? — спросила Фэй.
— Никто. Мне пора, милая, — прошептал он, забираясь в грузовик. — До скорого.
— До скорого, — прошептала она. Ее ответ прозвучал нерешительно. Она знала, что он лжет, потому что кто-то звал его по имени. Это было отстойно, но Чейз быстро отключился и попытался закрыть дверцу.
У него ничего не вышло, потому что Трейн Китон стоял у дверцы, крепко и надежно держа ее открытой.
Взгляд Чейза обратился к отцу.
Из множества шуток, которые жизнь должна была сыграть с ним, она сочла нужным сделать его похожим на своего отца. Тот же рост. Та же фигура. Те же волосы. Те же глаза. В Чейзе почти не было ничего от матери, хотя она была голубоглазой блондинкой. Внешность ему полностью досталась от отца. Сколько себя помнил, он слышал это от друзей отца.
Вылитый Трейн.
Итак, Чейз знал, что через тридцать лет он будет похож на отца.
Высокий рост, подтянутая фигура, волевые черты лица и привлекательная внешность, которыми ему посчастливилось обладать, почти не померкли. Он принадлежал к тому типу мужчин, чья внешность с годами улучшалась, а с возрастом становилась интересной, сохраняя при этом красоту и жизненную силу.
Если бы Трейн Китон был другим мужчиной, Чейз с нетерпением ждал бы это и ценил, что его отец передал ему хорошие гены.
Вместо этого он боялся всю жизнь смотреть в зеркало и вспоминать своего отца.
— Ты не отвечаешь на мои звонки, — обвинил Трейн жестким голосом, сердито глядя на сына.
Он был зол, что ему пришлось проделать путь из Аспена. Зол, что его сын не выполнял его приказы. Зол, увидев, как Чейз в джинсах, рубашке, свитере, куртке и ботинках, со значком на ремне забирается в «Юкон», тогда как у него должен быть костюм за пять тысяч долларов и «БМВ».
— Да, не отвечаю, — согласился Чейз, а затем холодно приказал: — Отойди.
— Мне нужно поговорить с тобой наедине и немедленно.
— Этому не бывать, папа.
- Этого не произойдет.
Господи, Чейзу было тридцать пять, а этот человек исправлял его гребаный английский.
— Отойди, — огрызнулся Чейз.
— Ты живешь среди деревенщин, Чейз, но не обязательно говорить как они, — надменно возразил Трейн, Чейз это ненавидел, а Трейн говорил так все время.
— У меня дела, отойди.
— Лично я виню Джейкоба Декера. Мне следовало положить конец вашему общению во время учебы в школе. Твоя мать и слышать об этом не хотела. До меня дошли слухи, что он вернулся.
Чейз напрягся.
Он сказал это не просто так.
Дек ненавидел отца Чейза. Трейн Китон отвечал ему тем же.
Дек получил полную стипендию в частной школе, которую посещал Чейз, но не благодаря деньгам. Его отец работал электриком. Хорошая профессия, но неприемлемая в жизни аспенских Китонов. Не важно, что IQ Дека был сто пятьдесят, — признанный гребаный гений. Для Чейза он не являлся хорошей компанией. Когда Дек не отправился изучать способы лечения рака или помогать правительству создавать оружие космической эры, а использовал свою превосходную логику и более высокий интеллект, чтобы творить чертовски пугающее дерьмо, Трейн решил, что это доказательство того, что все это время он был прав.