При желании я могу завлечь парня. Алкоголь мне помогает. И парни ведутся, хоть я и понятия не имею почему. Полагаю, это естественно – хотеть общаться с другими людьми. Вот только мне не хотелось. Совершенно. Наверное, поэтому у меня нет настоящих друзей. Но я пью и играю свою роль, питая надежду, что самовнушение работает, и что если достаточно долго притворяться, то можно вновь почувствовать себя полноценным человеком. Поначалу это занятие доставляет мне удовольствие, но к концу ночи, когда реальность возвращается и меня охватывает невыносимое одиночество, становится еще хуже.
Знаю, не очень умно охмурять парней, а потом сбегать, когда они пытаются прикоснуться к тебе. Но у меня своя стратегия. Частенько я мямлю о том, что я девственница – откровение, которое эффективно подавляет интерес большинства парней. Это открытие в некотором роде меня забавляет. Я считала, что парням должна нравиться идея оказаться первым у девушки. Не нужно изображать акробатические трюки и все такое, раз уж я ничего не знаю. Но похоже, что в целом умные, порядочные парни в этом маленьком гуманитарном колледже посреди заснеженного Висконсина не хотят нести ответственность за лишение девственности пьяной студентки. Поди их разбери. В любом случае, я стараюсь не допускать никаких физических контактов, хотя и отчаянно желаю найти выход, пусть и временный. Видит бог, мне все равно не понравится, учитывая, что мое либидо как у камня.
Поэтому я добавила фригидность в список. Этот тупой мысленный перечень, который изо всех сил стараюсь не вести.
Все более длинный список моих недостатков. Моих слабостей. Провалов.
Разве не должен тогда существовать и список достижений? Или хотя бы…
Чего-то нормального? Я пытаюсь сосредоточиться. Чертов ликер все усложняет, но я стараюсь. Это важно.
Я не ужасный студент.
Регулярно моюсь.
Много знаю о приливах.
Ем почти все, кроме изюма.
Господи. Снова мысли разбежались. Может, я и пьяная, но способна на большее.
Я овладела искусством меланхолии.
У меня сомнения относительно того, можно ли это даже смутно считать «достижением». Я снова задумываюсь, намереваясь найти что-то стоящее признания.
Я выжила.
Смех, срывающийся с моих губ, ужасен. Резкий звук эхом разносится по пустой комнате. Я настоящий гребаный Гарри Поттер! Я взвизгиваю:
– Черт!
Сажусь и скидываю обувь. Телефон все еще в руке, и я тупо смотрю на него.
Я никогда не брошу брата.
По крайней мере, это должно оказаться в хорошем списке. Не думая о том, что говорить, я хватаю телефон и звоню брату.
– Господи, Блайт. Чего ты хочешь? – ворчит Джеймс.
– Извиняюсь. Я тебя разбудила, да?
– Да, разбудила. Сейчас три часа ночи.
– Разве это поздно? Ты ведь тоже в колледже учишься. Думала, ты только пришел домой. – Я жду, но он ничего не говорит. – Как учеба? Как нога? Держу пари, с каждым днем ты становишься только сильнее.
– Учеба нормально, и отвали с вопросами о ноге, ладно? При каждом разговоре задаешь их. Хватит. Лучше уже не будет, а это дерьмово. Прекрати спрашивать. – Мой брат зевает. – Серьезно, ложись спать. – Явное раздражение и отвращение в его голосе прожигают меня насквозь.
– Джеймс, пожалуйста. Прости. – Проклятье. Я не могу скрыть пьяные нотки в своем голосе. – Мы никогда не разговариваем. Я хочу слышать твой голос. Удостовериться, что у тебя все в порядке.
Он вздыхает.
– Да. Я в порядке, насколько это возможно. А вот ты, судя по голосу, настоящая катастрофа.
– Ха, как мило.
– Очень. – Джеймс замолкает. – Маме с папой это дерьмо не понравилось бы. Ты это знаешь. Можешь просто?… Давай в другой раз?
– Я так сожалею обо всем. Мне нужно, чтобы ты знал. Действительно знал об этом. У тебя все может наладиться. Я хочу…
– Не надо. Не сейчас. Не снова. Мы больше не будем начинать этот гребаный разговор.
– Ладно. – Я гляжу в темноту за окном. Сейчас предрассветные часы конца сентября, и я знаю, что грядет. Ничего хорошего. Одно и то же каждый год. – Конечно, Джеймс.