Около 20 мая марш на юг возобновился. Еще 400 километров по сьеррам и плоскогорьям в парализующей жаре, прежде чем армия добралась до Кордовы, а затем, примерно в середине июня до Севильи. Севилья была любимой резиденцией Педро Жестокого. Отвоеванный в 1248 году Фердинандом III, этот древний бетский город более пяти веков оставался под властью мусульман, следы которых здесь были повсюду. Педро Жестокий построил там дворец. Шедевр стиля мудехар, это здание, окруженное великолепными садами, находилось рядом с огромным альмохадским минаретом Хиральда. Здесь проживало очень много мудехаров, а также иудеев, к которым хорошо относился Педро, взявший из их числа одного из своих казначеев, Самуила Левия. Отношения с христианами у этих групп были более напряженными, чем в других местах, поскольку они находились в менее выгодном положении.
Энрике и Дю Геклен могли ожидать здесь большего сопротивления. Обстоятельства их вступления в Севилью неясны, но, похоже, серьезных боев не было. Согласно Кювелье, именно англичанин Матье де Гурне вел переговоры о сдаче города с двумя евреями-перебежчиками, Даниотом и Туркантом, но этот эпизод отвергается большинством историков.
Дю Геклен провел в Севилье более двух месяцев: с середины июня до конца августа, время, когда можно было оценить прекрасных андалузских женщин. Жара, должно быть, не оставила ему сил для возможных сражений. Несомненно, у него было время подумать и о "своем" королевстве; он никогда не был так близко к нему: в пятидесяти километрах начиналось мусульманское государство Гранада, чей государь Мухаммед, проявив осторожность, сразу же прислал предложение о мире.
Остановится ли крестовый поход у ворот территории неверных? Возможность была хорошая и она не повторится вплоть до 1492 года. Завоевание Кастилии было почти завершено, они находились на краю христианского мира, дальше, чем когда-либо были Роланд и Карл Великий; они вдыхали мусульманскую атмосферу, полностью сменив обстановку, за два месяцах пути от Динана. Осознавал ли Дю Геклен экзотичность своего положения? Ни одно слово хронистов не позволяет судить об этом. Больше озабоченный военной ситуацией, чем изысками мудехарского искусства, он не бездействовал. Но нападение на Гранаду в середине лета было немыслимо. Кроме того, компании были разбросаны по всей Андалусии, отношение короля Португалии было неопределенным, а о деятельности Педро Жестокого не было никаких известий. Дю Геклен предложил королю послать шпиона в Лиссабон, чтобы выяснить, что происходит между двумя Педро. Выбор пал на Матье де Гурне. Этот был замечательный рыцарь, которому на тот момент было уже пятьдесят шесть лет, он был родом из Стока в Сомерсете, и вел жизнь, полную сражений, до девяноста шести лет. Матье де Гурне был искусным переговорщиком, но во время выполнения задания его разоблачили. Король Португалии сказал ему, что не намерен вмешиваться в конфликт, и предложил поучаствовать в турнире, который он организовывал.
Обрадованный новостями, король Энрике Кастильский решил распустить компании, которые он теперь считал бесполезными для своего дела и даже довольно обременительными, вызывающими повсеместный хаос. У него как раз было достаточно средств, чтобы оплатить их уход: Эджидио Бокканегра только что доставил ему сокровища Педро Жестокого. Произошло распределение оплаты и уход большинства капитанов и их войск. Однако Энрике оставил Дю Геклена при себе. Непоколебимая уверенность бретонца, который не ни в чем сомневался, успокоила его. Он часто советовался с ним и в большинстве случаев следовал его советам, по крайней мере, в военных вопросах. Бертран был откровенен и жесток, но он был предан и непревзойден в войне. Энрике высоко ценил его и хотел, чтобы он всегда был рядом с ним. Хьюго Калвли и Матье де Гурне также остались, с пятнадцатью сотнями копий, достаточной силой для контроля над Кастилией. Но завоевание Гранады больше не планировалось.
Однако испанская авантюра продолжалась. Угроза теперь исходит с севера. Непонятно, что происходило между Педро Жестоким, Карлом Злым и принцем Уэльским, да и Галисия еще не была покорена. Энрике и Дю Геклен выдвигаются в конце августа и осаждают Луго, важный коммуникационный центр в 100 километрах от Ла Коруньи. Окруженный внушительными сланцевыми стенами романского периода, сохранившимися до наших дней, протяженностью более двух километров, город представлял собой серьезную крепость. Осаждающие могли рассчитывать только на голод. В течение двух месяцев Дю Геклен топтался под стенами. Город защищал Фернандо де Кастро, сын короля Португалии, сохранивший верность Педро Жестокому, который назначил его своим лейтенантом в Галисии и Леоне.