Состав и численность армий
В армиях по-прежнему преобладала пехота. Все случаи, о которых у нас есть достоверная информация, доказывают это: более 7.800 пеших солдат из 15.000, набранных Эдуардом III для кампании 1335 года в Шотландии; 1.120 пеших солдат против 224 всадника в рейде 1357 года Карла Злого-Наваррского. Планы Филиппа VI в начале Столетней войны предусматривали в три или четыре раза больше пеших солдат, чем всадников. Если английские лучники передвигались верхом, то сражались они спешившись, и английские дворяне-латники становились пешими в общий строй. Но и арбалетчики, особенно генуэзцы, служившие в армии короля Франции, также использовали лошадей.
В начале кампании у каждого лучника, как правило, было две или три лошади, трудность заключалась в том, чтобы сохранить хотя бы одну до конца компании, с вытекающими отсюда проблемами с кормами. Это являлось одной из главных проблем войны, которую англичане вели во Франции — верховая езда. Король или один из его сыновей высаживался на побережье Нормандии или Аквитании с 10.000 человек и пересекал королевство Франция по диагонали, захватывая по пути города и замки, но прежде всего складывая добычу в повозки, а затем вновь возвращался в Кале или Бордо. Некоторые такие рейды были триумфальными, но другие просто катастрофическими. Недостаточное количество пастбищ для прокорма пяти-шести тысяч лошадей в течение двух-трех месяцев, заставляло войска расходиться на фуражировку, тяжесть обоза из-за накопления добычи, стычки, изнурительные осады, а иногда и эпидемии могли превратить экспедицию в катастрофу даже без сражения.
Что касается численности войск, то в хрониках приводятся экстравагантные цифры, чаще всего сильно преувеличенные. "Когда хронист видит проходящий мимо отряд в тысячу человек, он видит проходящую мимо настоящую армию, — пишет Жан Фавье, — поскольку он не в состоянии представить себе, сколько места займут тридцать тысяч человек на поле боя, он пишет, что видел тридцать тысяч человек. Но хронисты не были обманщиками. Он просто так хотели показать многочисленность армий". В этом отношении достаточно вспомнить гигантские различия между современными оценками числа демонстрантов.
Из-за крайне ограниченных финансовых ресурсов, которыми располагали монархии XIV века, армии в любом случае были небольшими. Король Франции не мог содержать более 50.000 человек в течение трех или четырех месяцев в году. Поэтому обычная большая армия редко достигала 20.000 человек и обычно составляла около 10.000 человек. В битве при Пуатье у англичан было не более 6.000 или 7.000 человек. В операциях, в которых участвовал Дю Геклен, участвовало еще меньше людей. С одной стороны, потому что Бертран предпочитал вступать в рукопашные схватки и стычки, а не в масштабные сражения, в которых англичане имели преимущество благодаря своим лучникам, а с другой стороны, потому что у него не было средств для содержания более крупных отрядов.
Кювелье вряд ли можно доверять в этом вопросе, поскольку он произвольно раздувает цифры, говоря, например, о 80.000 бойцов при Нахере (60.000 французов и более 20.000 англичан), 70.000 при Монтьеле (50.000 англичан и 20.000 французов). Более того, в его рассказе есть поразительные противоречия, например, когда в битве при Шизе он говорит о 600 французских бойцах, а вечером после сражения насчитывает среди них 1000 убитых. Интересно сравнить цифры, выдвинутые разными хронистами для одних и тех же событий. Для основных сражений под руководством Дю Гелена, помимо Кювелье, мы иногда имеем свидетельства Фруассара, Педро де Айала для испанской кампании, Кристины Пизанской, Гийома де Сент-Андре и продолжателя хроники Леско.
Понятно, что командиры с такими ограниченными средствами были в основном озабочены тем, чтобы избежать потерь и, таким образом, не рисковали давать масштабные сражения. Чаще всего сражения пытались избегать — так было с англичанами в кампаниях при Креси и Пуатье. К нему прибегали только при значительном превосходстве сил, а крупномасштабные столкновения случались крайне редко. Операции состояли из рейдов и контррейдов, стычек и осад, причем преимущество получал тот, кто был способен дольше всех сохранять боеспособность своих войск. Столетняя война и сопутствующие ей конфликты были именно тем типом войны, который известен как "война внутри войны". Многим рыцарям довелось сражаться только в одной битве в своей жизни.