Во времена Дю Геклена судебный поединок была исключительным событием и поэтому он был окружен тщательно регламентированным ритуалом. Два вооруженных противника сначала становились на колени лицом к лицу, молитвенно складывали руки и клялись на кресте и Евангелии, что закон на их стороне и что их противник не прав. Они также клялись, что у них нет секретного оружия или заклинаний. Затем герольд оглашал в четырех углах поля для поединка запрет беспокоить сражающихся под страхом увечья или смерти. Маршал поединка размечал территорию для поединка и расставлял противников таким образом, чтобы ветер и солнце не мешали одному больше чем другому. Затем их родственники должны были удалиться, и глашатай трижды кричал: "Отпустите их". Поединок должен состояться между полуднем и появлением звезд на небе.
Было решено, что поединок между Дю Гекленом и Томасом Кентербери состоится на рыночной площади Динана, внутри города, поскольку подозрительные динанцы опасались хитрости со стороны англичан. Герцог Ланкастер, который не хотел, чтобы его присутствие во время поединка вызвало подозрения, согласился приехать с эскортом из двадцати или тридцати рыцарей, пока заложники из Динана ожидали его возвращения в английский лагерь. Последняя попытка примирения между противниками была предпринята Робертом Ноллисом и Томасом Грандсоном. Напрасно. Затем было размечено поле, и два бойца стали вооружаться.
Именно здесь Кювелье вводит персонаж Тифен, молодой женщины двадцати четырех лет, пишет он, хорошего происхождения, дочери мессира Роберта Ранкеля и Жанны де Динан, виконтессы Ла Беллиер. Будущая жена Бертрана Дю Геклена, Тифен остается очень загадочной фигурой. Кювелье посвящает ей всего около двадцати стихов. Она была очень осмотрительной женой! И то, что он рассказывает нам об этой молодой жительнице Динана, лишь разжигает наше любопытство, но не удовлетворяет его. Кювелье не приводит описания ее внешности, в то время как большинство дам, включая мать Дю Геклена, по крайней мере, описаны как красивые. Если отсутствие каких-либо описаний ее внешности может говорить о весьма заурядной физиономии, то дама, судя по всему, была хорошо образована в области философии и астрономии:
Ученая женщина, хотя и была редкостью в Средние века, но не была исключительным явлением: Кристина Пизанская — яркий тому пример. Тифен пользовалась определенной репутацией, по крайней мере, в Динане. Контраст с безграмотным грубияном Бертраном является еще более разительным. Несомненно, Бертран и Тифен были не чужими друг другу людьми. Бертрану было тридцать семь лет; он — старший сын местного сеньора рыскающий по окрестностям со своей бандой уже не менее пяти лет; о его подвигах давно говорили. С другой стороны, девушки-астрологи встречались не так уж часто, и Бертран, безусловно, знал Тифен Ранкель. "Это вино было на десять лет старше, чем считает Кювелье", — пишет Ж.-К. Фокон в своем недавнем издании Chanson de Bertrand Du Guesclin. Ей было около тридцать четырех лет. Ее мать, виконтесса Ла Беллиер, происходила родом из сеньории, расположенной в двух лье от Ла Мотт-Брун. Хотя они принадлежали к одной социальной среде, их разделял культурный уровень. Что могло привлечь эту образованную девушку в оруженосце, который был уродлив как кошмар, груб и неграмотен? Бертран, со своей стороны, не испытывал никаких нежных чувств к этой Тифен, предсказания которой он жестоко презирал. Именно в этот момент, когда он готовится к поединку, оруженосец сообщил ему слова девушки, которая увидела в нем победителя благодаря благоприятному стечению звезд: "Уходи, глупец, ты очень наивен, ты должно быть очень глуп, если доверяешь женщине. У женщин ума не больше, чем у овцы". Вот что, по словам Кювелье, Дю Геклен думал о женщине, которая должна была стать его женой.