Что касается графа Алансонского, то он был одним из сюзеренов Бертрана по сеньории Сенс, которую последний унаследовал от матери и фактически зависела от сеньории Фужер, принадлежавшей дому графов Алансонских. Но Карла Алансонского как и Карла де Блуа больше привлекала монашеская жизнь, и он стал доминиканцем. Именно его брат Пьер должен был уехать в качестве заложника в Англию и перед отъездом он назначил Дю Геклена своим лейтенантом в графстве Алансон.
В конце октября 1360 года Дю Геклен отвечал за поддержание порядка в Нормандии, Мэне и Пуату по поручению брата, сына и кузена короля. Оставаясь капитаном Понторсона, он был призван действовать в Бретани, а также в районе Котантена. Радиус его действия существенно расширился. Благодаря непрестанному труду он превратил свою базу в бухте Мон-Сен-Мишель в военный центр на службе короля и дофина. Понторсон, благодаря его деятельности, стал стратегической позицией, на перекрестке дорог Бретани, Нормандии и Мэна. Из своего скромного замка Дю Геклен следил за западом королевства, где его знали и боялись, он был главным представителем короля в этом регионе. Но ему было уже сорок лет. На что мог надеяться военачальник такого рода в этом возрасте?
Глава VII.
Невозможный мир (1360–1363)
Договор в Бретиньи должен был принести мир. Но этому не суждено было случиться. Формально два королевства примирились, и действительно, в течение нескольких лет не было никаких официальных передвижений армии. Но этот мир был ложным, и борьба продолжилась в другой форме. Во-первых, с обеих сторон определенная двуличность затянула обмен обещанными отречениями на неопределенное время. Во-вторых, вопрос о короле Наварры никак не был решен, и Карл Злой продолжал сеять смуту, особенно в Нормандии. Вопрос о престолонаследии в Бретани также не был решен, и пожар войны вскоре разгорелся вновь. Наконец, существовала проблема наемных войск, разбросанных повсюду. Эти группы наемников, которые четверть века жили за счет прибыли от войны, не были готовы переходить к мирной жизни. Дю Геклен, представитель королевской администрации на Западе, не собирался бездействовать. За три года он умножил количество стычек и осад, совершил поездку в Англию, требовал от властей оплаты своих войск, попал в плен, был заложником и даже нашел время, чтобы жениться в промежутке между двумя сражениями.
Как и следовало ожидать, выполнение обещаний, данных при заключении мира в Бретиньи, заняло больше времени, чем предполагалось. Передача сеньорий Юго-Запада английскому королю была делом затруднительным, и есть серьезное подозрение, что французские власти преднамеренно затягивали этот процесс. Историки уже давно приписывают проволочки, из-за которых невозможно было уложиться в срок до 30 ноября 1361 года, мастерским действиям дофина и поставившими под сомнение весь договор. Но, возможно, и сам Эдуард III не был недоволен этой задержкой: пока король Франции не отказался от суверенитета над Аквитанией, он сам не отказывался от французской короны.
Однако король Иоанн, вернувшись во Францию, уже думал о других экспедициях. Заключение мира с Эдуардом позволило организовать крестовый поход, столь желанный для Папы. Не потратив времени на умиротворение королевства, Иоанн Добрый в сентябре 1362 года отправился по долине Роны в Авиньон. Зиму он провел в Вильнев-ле-Авиньоне, ведя переговоры с Папой Урбаном V, где к нему присоединился король Кипра Пьер де Лузиньян, с которым они вместе вернулись в Париж после Пасхи 1363 года. Но у Иоанна Доброго было мало времени для крестовых походов. Его сын, герцог Анжуйский, который был одним из заложников, обязавшихся выполнять договор в Бретиньи и своим нахождением в Англии обеспечить выплату выкупа за короля, бежал осенью 1363 года, и рыцарственный король Иоанн вернулся в плен в январе 1364 года, а 8 апреля умер в Лондоне.