Дю Геклен разделял эту враждебность к горожанам. Как бы он ни стремился защитить крестьянство, среди которого он завоевал прочную популярность, он был суров по отношению к городским жителям, которыми он обращался без всякой жалости при любой возможности, с разной степенью жестокости, в зависимости от обстоятельств и его настроения в тот момент. В Манте же два фактора заставили его не проявлять снисходительность: поскольку не выплатили жалованье его войскам, он считал, что не обязан удерживать своих людей от грабежа; кроме того, жители Манта проявляли симпатии к наваррцам; в городе проживал Карл Злой, и в городе находились некоторые из его близких друзей из ненавистных Дю Гекленом "надменных чучел" — казначей Жак Ле Престрель, бальи Регно де Пари, а также такие богатые люди, как Жан де Анкур и Жан Дубле. Судьба Манта способствовала печальной репутации бретонцев как грабителей, настолько, что эти два термина стали синонимами во второй половине XIV века. Хронист Гийом де Сент-Андре рассказывает, что их также называли "pourceaux" (свиньи), подчеркивая их сходство.
Захват Мёлана
Оставался еще Мёлан, расположенный менее чем в пятнадцати километрах вверх по течению от Манта. Некоторые мантские горожане укрылись там и знали, что их ожидает в случае падения города. Дю Геклен, покинул Мант, оставив его под охраной Гуго де Шалона и Эвена Шарруэля и переправился с двумя сотнями человек на правый берег Сены. На этот раз застать врасплох хорошо укрепленный город было уже невозможно, нужен был штурм. И Дю Геклен повел своих людей на штурм с топором в руках по приставной лестнице. Но осажденные, подстегиваемые отчаянием, энергично оборонялись. Они отталкивали лестницы, бросали камни и стреляли ядрами из пушек. Одно из них едва не убило Дю Геклена в утро атаки, когда он осматривал оборонительные сооружения разъезжая на своем черном коне. Но вскоре город был атакован и с левого берега, по которому прибыли Бодуэн д'Аннекен и его арбалетчики, Жан де Бетенкур и Жан де Ла Ривьер. После этого защитники оставили городские стены и отступили в замок. Дю Геклен и его бретонцы вошли в город и повторили эксцессы Манта: грабежи, убийства и изнасилования, во главе которых стоял Бертран. Фруассар говорит об «этих бретонцах, которые захватили ворота и стали кричать: "Сент-Ив! Геклен!" и начали убивать и резать этих людей, которые все были в смятении и пытались бежать и спастись, каждый как мог». И Кювелье подтверждает это:
Однако замок все еще держался. Бретонцы и французы ворвавшись в город, оказались у стен огромной квадратной крепости XII века, где укрылись защитники. Препятствие было грозным. Дю Геклен призвал коменданта замка к капитуляции. Тот с вершины башни ответил: "Клянусь святым Омером, прежде чем войти в эту башню, ты должен научиться высоко прыгать".
На самом деле, старые нормандские башни XII века оставались, благодаря своей колоссальной массе, неприступными оборонительными сооружениями. Как штурмовать такие сооружения, высота которых иногда превышала тридцать метров, толщина стен была от четырех до шести метров, ни одно отверстие в стенах не располагалось ниже десяти метров от земли и было слишком узким, чтобы через него мог пролезть человек? Немногие сохранившиеся замки дают представление о сложности поставленной задачи: тридцатисемиметровая крепость в Лоше, крепости в Фалезе, Монтришаре, Божанси и Монткуке. Мы не знаем размеров замка Мёлана, но уверенность его коменданта указывает на то, что они должны были быть значительными. В этих условиях бесполезно было думать о штурмовых лестницах, а чтобы разрушить стены такой толщины, потребовалось бы много времени. Изнурение гарнизона голодом также заняло бы многие дни, взломать ворота было невозможно, так как подъемный мост был поднят. Оставалось только одно решение, когда местность позволяла это сделать, что и произошло в данном случае — подкоп. Саперы приступили к работе, незаметно удаляя землю; они прорыли галерею под стенами, подперев свод бревнами, как рассказывает Кювелье: