Ни одна из армий не имела национальной основы; все воевали за сюзерена, за дело, за деньги, но не за страну. Это, однако, создавало подозрения и двусмысленность. Фруассар сообщает, что когда капталь узнал от английского герольда Фалькона, что в армии противника есть гасконцы, пришел в ярость, особенно потому, что люди сира Альбре были его соперниками. Но это обстоятельство только укрепило его решимость: "У мыса Сент-Антуан гасконцы будут противостоять гасконцам!" Другой гасконец предпочел отказаться от участия в компании, но при неясных обстоятельствах и по неясным причинам. В армии Дю Геклена служил знаменитый Арно де Серволе, Архипресвитер. Его поведение было очень подозрительным. Накануне битвы он отправил герольда к капталю де Бюшу, с какими намерениями — неизвестно. Капталь, подозрительно относившийся к своему соотечественнику, отказался его принять: "Архипресвитер настолько коварен, — сказал он, — что если он посылает к нам герольда, то только потому, что хочет посмотреть, насколько мы сильны, а это может нам очень навредить. Мне нет никакого дела до его посланий". Но в утро битвы, когда войска были развернуты, Архипресвитер решил уехать, попросив своих людей остаться и сражаться. Это было весьма странным поведением, о котором Фруассар сообщает следующее:
Как только Архипресвитер увидел, что противостоящие армии решили сразиться, он решил уехать, но сказал своим людям и тому, кто нес его знамя: "Я приказываю вам и повелеваю, чтобы вы оставались и ждали конца дня; я ухожу и не вернусь, ибо я не могу ни сражаться, ни противостоять кому-либо из рыцарей, с той стороны; и если вас спросят обо мне, ответьте так тем, кто будет спрашивать". Поэтому он отправился в путь только с одним из своих оруженосцев и снова переправился через реку, оставив остальных разбираться друг с другом.
Его отсутствие было замечено только после битвы.
Трудно поверить, что у Архипресвитера были какие-то сомнения по поводу сражения с гасконцами. Командиры этих отрядов никогда не проявляли ни малейшего регионального патриотизма, что было бы бессмысленно при феодальной мозаике, которой в то время была Аквитания. Более того, в этом случае он отозвал бы всех своих людей и свое знамя. Мотив трусости исключен, остается расчет: в случае победы капталя он мог заявить, что не сражался против него; в случае победы Дю Геклена присутствие его знамени и его людей ставило его на сторону победителей. Это вполне вероятно, но хроники умалчивают об истинных мотивах Архипресвитера. Эта история ясно показывает доверие, царившее между командирами этих объединенных армий.
Подготовка к сражению
Сражение при Кошереле отнюдь не было импровизированным. Оно было даже исключением и образцом подготовки для того времени, за что оба капитана заслуживают всяческой похвалы. С наваррской стороны Жан де Грайи, который, очевидно, усвоил урок Пуатье, попытался повторить победоносную тактику Черного принца. Узнав о приближении Дю Геклена по долине реки Эвр и получив от герольдов информацию о составе вражеских сил, он расположил свою армию на хорошо выбранной выгодной позиции: на холме, господствующем над левым берегом Эвра, в шести километрах к северу от Паси, возле деревни Кошерель, где мост соединял Вернон и Эврё. Расположившись на равном расстоянии от трех наваррских опорных пунктов, Жан де Грайи мог при необходимости отступить туда, а также получить подкрепление: он послал гонца в Эврё с просьбой о 120 дополнительных солдатах. Примечательно то, с какой тщательностью обе стороны пытались узнать о передвижениях друг друга, чтобы определить свои собственные диспозиции. "В четверг утром, — говорит Фруассар, — наваррцы снялись с места и послали своих разведчиков вперед, чтобы узнать, новости о передвижении французов; а французы также послали своих, чтобы узнать, нет ли подобных новостей о наваррцах".
На рассвете в четверг 16 мая Жан де Грайи расставил свои войска: оставив сзади небольшую рощу, чтобы обезопасить свой тыл, он занял всю вершину холма, к востоку от долиы Эвра. По английскому обычаю, он приказал всем своим людям спешиться, а лошадей, повозки и слуг разместить в роще. Грайи разделил свои силы на три корпуса или "баталии", примерно по четыре-пять сотен человек в каждой, на небольшом расстоянии друг от друга, на вершине холма. Первая баталия была поручена Джону Джуэлу и состояла в основном из англичан; вторую баталию возглавил сам капталь, в ней были гасконцы и нормандцы, такие как Пьер де Саквиль и Гийом де Говиль; третью баталию возглавил Бастард де Марей, в ней были Санчо Лопес, наваррцы и гасконцы. Знамя капталя, место сбора его войск, было установлено посреди тернового куста, защищаемого шестьюдесятью латниками.