— Да.
— И когда же мы теряем эту способность? — пробормотал он.
Она глянула на него, уловила странные интонации, но мыслями она была еще с Полом… теперь в его обучении возникнут новые трудности, вся жизнь его полностью переменилась… полностью, не такую жизнь они с герцогом когда-то замыслили для него.
— Да, мы действительно многое теряем, — ответила она.
Джессика поглядела направо, на горбатый холм, где под ветром трепетали запыленными листьями серо-зеленые кусты, постукивая сухими костяшками ветвей. Непривычно темное небо чернело над холмами, в закатных молочно-белых лучах арракейнского солнца окрестности серебрились словно крис, спрятанный на ее теле.
— Здесь такое черное небо! — пожаловалась она.
— В том числе из-за недостатка влаги, — ответил он.
— Вода! — резко сказала она. — Здесь, куда ни повернись, везде не хватает воды.
— Вода — драгоценная тайна Арракиса, — ответил он.
— Почему ее здесь так мало? Здесь есть вулканические породы. Мне известно еще с полдюжины возможных источников влаги. Наконец, у планеты есть полярные шапки. Говорят, что в здешних пустынях бурение не удается; бури и песчаные приливы разрушают оборудование быстрее, чем его ставят, даже если прежде до него не доберутся черви. Но тайна, Веллингтон, настоящая тайна, заключается в тех скважинах, что бурят здесь в котловинах и впадинах. Ты читал о них?
— Сперва тонкая струйка — потом ничего, — сказал он.
— В этом-то ведь и кроется тайна, Веллингтон. Сперва есть вода, потом она высыхает и все, больше воды нет. И если пробурить скважину тут же, рядом, результат будет тем же самым: струя высыхает. Интересно, кто-нибудь задумывался над этим?
— Любопытно, — сказал он. — Вы подозреваете какие-нибудь живые объекты? Разве это нельзя было определить по кернам из скважин?
— И что же мы должны там обнаружить? Животные ткани… или растительные, конечно, внеземного происхождения? Кто сумеет признать их? — Она вновь обернулась лицом к склону. — Вода сразу же перестает течь, словно нечто закупоривает скважину. Живое, — мне кажется.
— Быть может, причина здесь известна, — возразил он. — Харконнены скрывают почти всю информацию об Арракисе. Быть может, у них были свои причины прятать эти сведения.
— Какие же? — спросила она. — Потом есть ведь и атмосферная влага, ее немного, конечно, но она есть. И она здесь — основной источник воды, получаемой в ветровых ловушках и конденсаторах. Откуда берется эта влага?
— С полярных шапок?
— Холодный воздух несет мало влаги, Веллингтон. Харконнены напустили здесь много тумана, и не только над всем, непосредственно связанным с производством специи.
— Действительно, мы словно блуждаем в этом тумане… Харконнены… Быть может, мы… — сказал он и осекся, почувствовав на себе ее внезапно ставший внимательным взгляд. — Что-то не так?
— Ты произносишь эту фамилию, — начала она, — с таким ядом, которого я никогда не слыхала от герцога, когда ему случается произнести ненавистное имя. Я и не знала, что у тебя есть личные причины для ненависти к ним, Веллингтон.
«Великая Мать! — подумал он. — Я возбудил ее подозрения. Теперь следует употребить все штучки, которым учила меня когда-то Уэнна. Но способ только один: говорить по возможности правду».
Он начал:
— Вы не знали, что моя жена, моя Уэнна… — Юэ беспомощно пожал плечами, пытаясь справиться с судорогой, стиснувшей горло. — Они… — слова не шли с уст. Он испугался, плотно зажмурил глаза, чувствуя старую муку в своей душе… и новую. Но тут к его руке легко прикоснулась ладонь.
— Прости, — сказала Джессика. — Я не хотела бередить старые раны. — И подумала: «Подлые твари! Его жена была из Бинэ Гессерит. Это словно отпечатано на нем. Несомненно, Харконнены убили ее. Еще одна жертва, добавившая друга Атридесам».
— Простите, — сказал он. — Я не в силах говорить об этом. — Он открыл глаза, отдаваясь стиснувшему сердце горю. Оно-то, по крайней мере, было истинным.
Джессика внимательно вглядывалась в него. Темные цехины — миндалины глаз, грубая фигура, вислые усы, обрамляющие пурпурные губы и узкий подбородок. Заметила она и морщины на щеках и на лбу, в которых равно проступали и печаль, и возраст. Глубокая симпатия к нему наполнила ее сердце.
— Веллингтон, — сказала она, — мне жаль, что мы привезли тебя в это опасное место.
— Я приехал сюда по своей воле, — ответил он. И это тоже было правдой.
— Но вся планета — настороженный Харконненами капкан. Ты ведь и сам знаешь это.