— Я еще в состоянии отличить вас от любого.
«Может быть, он и прав», — подумал Хават. Это его служанка-мать, конечно, многому научила. Хотел бы я знать, что подумали бы об этом в ее драгоценной школе? Может быть, поэтому сюда и прислали старуху Проктора наставить нашу дорогую леди Джессику на путь истинный?
Хават поставил стул напротив Пола и сел лицом к двери. Откинувшись на спинку, он изучал комнату. Внезапно она показалась ему незнакомой, видимо, потому, что вещи были уже отправлены на Арраки. Остались только стол и зеркало, возле которого висела вся изрезанная мишень, похожая на лицо старого солдата, побывавшего во многих сражениях. «И я, наверное, такой же», — подумал Хават.
— Зуфир, о чем ты думаешь? — спросил Пол.
Хават взглянул на мальчика:
— Тебя печалит отъезд?
— Печалит? Чепуха! Жаль, конечно, расставаться с друзьями. — Он посмотрел на карты. — Арраки — всего лишь одна из планет. Мой отец послал тебя навестить меня?
Хават нахмурился: мальчик слишком хорошо его понимал. Он кивнул:
— Ты думаешь, было бы лучше, если бы он пришел сам? Но ты же знаешь, как он занят. Он придет позже.
— Я изучал бури на Арраки.
— Бури? Понятно.
— Похоже, что они там очень страшны. Они распространяются на территорию в шесть-семь тысяч километров и разрушают все на своем пути. Скорость ветра достигает семисот километров в час. Почему там не возьмут погоду под контроль?
— Это требует больших расходов. У Арраки свои проблемы. Союз требует чересчур высокую плату за этот контроль. Дом твоего отца не слишком богат, и ты это знаешь.
— Ты когда-нибудь видел Свободных?
«Мальчишка умен не по годам», подумал Хават.
— Видел и не видел, — сказал он. — Об этом народе известно немногое. Они носят широкие накидки, и от них исходит неприятный специфический запах.
Пол сглотнул слюну, внезапно осознав важность этого сообщения: Свободные носят специальные костюмы, которые удерживают воду. Видимо, им приходится перегонять собственные выделения, чтобы не мучиться от жажды.
— Вода там — драгоценность, — сказал он.
Хават кивнул, думая о том, что ехать на эту планету надо хорошо подготовившись.
Пол посмотрел на небо и увидел, что начинается дождь.
«Вода…» — подумал он.
— Ты еще много узнаешь о ней, — вторил его мыслям Хават. — Как сын герцога ты не будешь испытывать в ней нужды, но другие…
Пол вспомнил слова Преподобной матери: «Ты узнаешь о погребенных надеждах, о безумии пустыни. Тебе придется носить очки от солнца, и не будет у тебя ничего для передвижения, кроме собственных ног На Арраки луна станет твоим другом, а солнце — врагом».
И только сейчас, спустя неделю после встречи с Преподобной матерью, Пол почувствовал страх. Посмотрев на хмурое лицо Хавата, он спросил:
— Ты встречался с Преподобной матерью?
В глазах Хавата зажегся интерес:
— Да, а что?
— Она… — Пол заколебался.
— Что «она»?
— Она сказала одну вещь. — Пол закрыл глаза и начал говорить, невольно повторяя чужие интонации: — Ты, Пол Атридес, сын герцога, должен твердо знать то, что знали твои предки.
Пол открыл глаза.
— Эти слова рассердили меня, и я сказал: — Мой отец правит целой планетой. «Он ее теряет», — возразила она. А когда я предположил, что мой отец взамен получит еще более богатую планету, она ответила, что он и ее потеряет и что об этом знают все.
— Это правда, — пробормотал Хават.
— Тогда почему мы переселяемся?
— Потому что таков приказ императора. Что еще изрекла эта шпионка? Пол посмотрел на свою руку. «Она отметила меня печатью власти», подумал он.
— Она спросила, что значит «править»? Я ответил, что это значит приказывать Она же сказала, что мне придется отучаться приказывать.
«Здесь она попала в точку», — подумал Хават и кивнул Полу, чтобы тот продолжал.
— Она сказала, что надо действовать только убеждением, а не приказом… что надо привлекать к себе лучших людей.
— Она тебе не говорила, как твой отец привлек на свою сторону таких людей, как Дункан и Гурни?
Пол пожал плечами:
— Еще она говорила, что хороший правитель должен знать все языки своих подданных. Скажи мне, Зуфир, разве Арраки такая плохая, как она мне ее описала?
— Ничто не может быть плохим или хорошим само по себе. Возьми, например, этих бродяг Свободных. По нашим сведениям, их там немало. Гораздо больше, чем считают. И они ненавидят Харконненов всем сердцем. Не пропускай это мимо ушей, мой мальчик.
— Мой отец рассказывал мне о Салузе Второй, — припомнил Пол. -Знаешь, Зуфир, она похожа на Арраки… возможно, не совсем такая, но похожа.
— Мы так мало знаем о ней…
— Свободные нам помогут?
— Возможно. — Хават встал. — Сегодня я улетаю на Арраки. А ты пока позаботься о себе сам, хотя бы ради меня, старика, который так тебя любит, ладно? И сиди только лицом к дверям. Не то чтобы я считал, что в этом замке существует для тебя опасность, просто у тебя должна выработаться такая привычка.
— Значит, улетаешь?
— Да, а ты последуешь за мной завтра. Следующая наша встреча состоится на земле нового мира. Будь всегда начеку, и ты сумеешь избежать любой опасности. — Он потрепал Пола по плечу и пошел к двери.
— Зуфир!
Хават оглянулся.
— Никогда не сиди спиной к двери, — попросил Пол.
Усмешка скользнула по лицу старика. После его ухода Пол пересел на его место.
Дверь снова распахнулась, и в комнату неуверенной походкой вошел вооруженный до зубов очень полный мужчина.
— Итак, Гурни Хэллек, — сказал со смехом Пол, — теперь ты оружейных дел мастер?
Хэллек захлопнул дверь ногой.
— А ты считаешь, что я пришел с тобой играть?!
Он оглядел комнату, подмечая, что люди Хавата уже поработали здесь. Повсюду виднелись едва заметные следы кода Пол наблюдал за ним.
Круглый как шар человек суетливо устраивался на стуле, потом положил на стол свое оружие. Тут были и рапира, и кинжал, и защитные ленты.
— Так… для меня не нашлось даже «доброго утра», — упрекнул он. -Скажи, какую колючку ты всадил в старого Хавата? Он промчался мимо меня, будто спешил на похороны своего заклятого врага.
Пол улыбнулся. Он очень любил этого толстяка, чьи проказы и шутки скрашивали ему годы детства.
Хэллек снял с плеча музыкальный инструмент и принялся напевать, аккомпанируя себе на бализете.
Пол встал и прошелся по комнате.
— Ну, Гурни, ты что, пришел заниматься со мной музыкой? А ведь сейчас самое время подраться.
— Нет, нашим приятным дням пришел конец, — сказал Хэллек.
— А где Дункан Айдахо? — спросил Пол. — Разве он не собирается обучать меня сегодня обращению с оружием?
— Дункан со вторым отрядом уже на пути к Арраки. У тебя остался только я.
— Может, тогда споешь мне балладу? Я хочу знать, как это делается.
Гурни рассмеялся и начал петь.
— Неплохо, — сказал Пол. — Но если бы тебя слышала моя мать, она приказала бы прибить твои уши к дверному замку — для украшения.
Гурни подергал себя за уши:
— Неважное украшение.
Пол взял со стола защитный пояс и надел его:
— А ну защищайся!
Глаза Хэллека сделались круглыми от нарочитого изумления:
— Как? Твоя нечестивая рука поднялась на меня? Защищайся, отрок! -Хэллек взял рапиру и взмахнул ею в воздухе: — Я — дьявол, жаждущий крови! Пол взял другую рапиру и встал в позицию, выставив ногу вперед.
— Какого болвана прислал мне мой отец в учителя фехтования, нараспев произнес Пол, нажимая кнопку защитного поля и чувствуя его действие.
Хэллек зорко следил за движениями мальчика, и, когда тот направил тупое острие в его грудь, он увернулся от удара.
— Превосходно, — сказал Хэллек, — но ты раскрылся для скользящего удара из-под руки.
Опечаленный Пол отступил.
— Следовало бы проучить тебя за такую неосторожность.
Хэллек взял со стола кинжал:
— Вот с этой штуковиной не позволяй никому приближаться к тебе на расстояние вытянутой руки, даже в шутку не позволяй!
— Я сегодня не в настроении.
— Не в настроении?! — Голос Хэллека выдал его бешенство. — При чем тут настроение?! Ты ведь будешь драться по необходимости, а не по настроению. Настроение необходимо только для любви, для борьбы оно не годится.