Свобода-очень скользкая тема для разговора. Обычное представление о свободе ограничивается возможностью остаться одному, идти, куда заблагорассудится, и делать все, что хочется. Мы надеемся, что свободу принесет нечто извне. Когда мы находимся в неприятной, сдерживающей ситуации, мы всегда оставляем дверь открытой, в надежде выбежать из нее к новой свободе. Все мы так поступаем. Это приводит к еще одному скользкому слову – «преданность».
Один из важнейших аспектов практики – искренний взгляд на бесконечный процесс рождения надежд, страхов и схем, как на отражение недостатка преданности собственной жизни. Чтобы сделать это, необходимо запереть дверь, которую нам так нравится оставлять открытой, и обратиться к самим себе. Это та преданность, без которой нет свободы.
С помощью практики, мы избавляемся от фантазий о том, что можем убежать сквозь открытую дверь куда-то в другое место. Мы прилагаем множество усилий для совершенствования и защиты структуры эго, созданной на основе наивного представления о существовании «я», отделенного от остальной жизни. Мы должны осознать эту структуру и понять, как она работает. Пока мы не поймем этого, мы будем действовать, повинуясь страху и надменности. Под надменностью я понимаю ощущение собственного превосходства, собственной необычности. Мы можем быть надменны во всем: в достижениях, в проблемах, даже в «скромности». Страх и надменность порождают разнообразные эгоцентричные склонности и суждения и становятся причиной страданий для нас и окружающих.
Свобода тесно связана с отношением к боли и страданию. Мне хотелось бы провести черту между болью и страданием. Боль рождается в восприятии жизни такой, какая она есть, без прикрас. Но когда мы пытаемся убежать от восприятия боли, мы страдаем. Именно из-за боязни боли мы создаем эго. Мы надеемся, что оно укроет нас. Свобода – это согласие пойти на риск, стать уязвимым. Это восприятие всего, что возникает в данный момент, – и боли, и удовольствия. Все это требует полной преданности жизни. Когда мы становимся способны отдать себя полностью, не ожидая ничего взамен, не думая о побеге, мы перестаем страдать. Когда мы полностью воспринимаем боль,- она превращается в радость.
Свобода и преданность очень тесно связаны. Когда два человека полностью преданы друг другу в браке, они закрывают дверь, сохраняющую шансы на побег от жара и давления, присущих любым взаимоотношениям. Добровольно принятые жар и давление используются для роста, и взаимоотношения расцветают. Я не говорю, что каждый должен вверять себя во все взаимоотношения, встреченные на пути,-это сумасшествие. Я лишь пытаюсь сказать, что практика подразумевает преданность своему восприятию каждого мгновения. В дзадзене, так же как и в браке, преданность способствует росту, благодаря жару и давлению. Можно даже сказать, что первое дело в дзадзене – замужество с самим собой. Мы закрываем дверь и спокойно сидим, ощущая жар и давление.
Часто, в начале практики, люди думают, что она будет приятной и милой. Однако в Дзен-практике есть стадии, которые можно называть как угодно, но только не приятными. С помощью простого сидения, мы добиваемся разрушения стен эго. Этот процесс может быть непонятным и болезненным. Физическое восприятие непонятности и боли может стать ключом к свободе. Мы должны обнять страдание, сделать его лучшим другом, пройти сквозь него к свободе.
Жемчужиной свободы является жизнь, такая, как есть. Однако если мы не понимаем взаимоотношений между болью и свободой, то можем стать причиной страданий для себя и окружающих. Мы должны согласиться идти по лезвию бритвы, оставаясь с тем, что приносит нам текущее мгновение. Гордость, жадность, надменность, боль, радость – не пытайтесь манипулировать тем, что приходит во время дзадзена. Сидение, сопровожденное максимальной осознанностью, поможет привязанностям исчезнуть.
В день своего восьмидесятивосьмилетия, в последний день рождения в жизни, Ясутами Роси написал: «Холмы становятся выше». Чем яснее мы видим, что нет никакой необходимости что-то делать, тем лучше мы понимаем, что же нужно делать. Интересно, что когда мы начинаем по-настоящему делиться тем, что имеем, – временем, состоянием, собой, – жизнь становится легче. Существует история о колодце, который питали небольшие потоки, всегда исправно снабжавшие его водой. Колодец засыпало, и все забыли о нем. Однажды один человек снова откопал его. Но никто не брал из колодца воду, поэтому потоки перестали питать его, и он высох. То же происходит и с нами. Мы можем отдать себя и продолжать развиваться, но можем замкнуться и высохнуть.
Дзен-практика закрывает дверь к дуалистическому взгляду на жизнь и требует преданности. Если, проснувшись утром, вы не хотите идти в дзендо, закройте дверь перед этой мыслью. Встаньте на ноги и идите. Если во время работы вы чувствуете лень, закройте перед ней дверь и продолжите дело. Во время дзадзена закройте дверь к дуализму и откройтесь жизни. В процессе обучения восприятию страданий жизнь будет медленно раскрывать свою радость.
ПРЕДАННОСТЬ
Давным-давно жил юноша, который безумно любил прекрасную, но злую девушку. Прекрасная и злая девушка хотела, чтобы юноша всегда думал только о ней. «Я отдам тебе себя только тогда, когда ты принесешь мне голову своей матери», – объявила она.
Юноша любил свою мать. Однако он был настолько очарован злой девушкой, что не сумел ей отказать. Юноша помчался домой и отрубил матери голову. Он схватил ее за волосы и бросился к своей возлюбленной. На улице была ночь, но влюбленный юноша не мог долго ждать встречи. С головой матери в руках, он со всех ног бежал по улице. И вдруг голова сказала ему: «Не торопись, сынок, ты можешь упасть и пораниться».
Смысл истории в неумирающей любви матери, в ее неизменной преданности. Преданность и истинная любовь – сестры близнецы. Английское слово «commit» (быть преданным, вверяться) происходит от латинского committere, что означает соединяться, вверяться. Иными словами, это слово означает получение человеком своеобразного заряда от чего-то.
Чтобы понять преданность, нужно усилить в себе ощущение природы реальности. Не только разумом, но и всеми внутренностями мы должны осознавать, кем являемся. Мы можем считать, что уже преданы особой работе или человеку, однако истинная преданность глубже. Пока мы не поймем, что должны быть преданы всем существам, а не только избранным, нашей преданности будет недоставать энергии и решительности. Размышляя о преданности, мы обычно думаем: «Теперь, когда мы преданы друг другу, он должен вести себя соответствующим образом: он должен любить только меня, он должен проводить со мной больше времени, он должен всегда ставить меня на первое место…» Если мы преданы своей работе, то становимся собственниками: это наша работа, наш проект, наше дело, наша прибыль. Кроме того, мы можем сказать: «Я предан и должен вести себя как подобает преданному человеку». В нашем обычном представлении объект преданности становится объектом обладания, инвестицией, от которой мы ждем безопасности и счастья.
В действительности, преданность всегда является смесью природы Будды – той части нас, которая может сказать: «Что бы ты ни делал, я люблю тебя и желаю тебе добра» – и другой нашей части, твердящей: «Я стану предан тебе, если…» Как же ядовиты эти «если»! В истинной преданности и в истинной любви нет места для «если». Их не способны потрясти никакие обстоятельства. Как писал Шекспир: «Нет перемен, способных изменить любовь».
Преданности невозможно добиться с помощью ворчания, гнева, насилия, жалости, однако мы упорно пытаемся использовать все эти методы. Преданности вообще невозможно добиться. Чтобы углубить преданность, мы должны стать свидетелями всех своих маневров и уловок, свидетелями осторожных и неосторожных попыток получить желаемое – собственное спокойствие и безопасность. В нашей маленькой истории мать определенно не добилась спокойствия и безопасности, у нее осталась лишь голова. По даже перед лицом смерти она желала сыну добра. Конечно, мы совсем не такие. Мы – люди.