– Сохрани.
Джалар кивнула, поцеловала бабушку в щеку и выбежала через заднюю дверь. Она слышала шум, она чувствовала погоню.
Джалар пробиралась к реке и думала о бабушкиных словах. О том, что отец оттолкнул ее. Представить такое было трудно. Все, что случилось с ними в этот круг, – трудно представить. «Страшный тот дар, темный…» Неужели отец прав и Сату права? Они знают ее лучше всех остальных людей в мире, лучше мамы, лучше Мон… И если она – причина всего, что творится сейчас в Доме Рыси, то верно отец говорил: ей нужно бежать. И увести беду за собой.
Джалар оттолкнула лодку от берега, прыгнула в нее, замочив расшитый подол платья, ловко погребла на середину. Лодки любили Джалар, она умела с ними управляться и каждой давала имя. Эту, самую легкую и юркую, звала Малышкой. Малышка вышла на середину озера и поплыла, не подгоняемая веслами. Ветер толкал ее, а еще течение Олонги, которое билось здесь, не уснуло, не поддалось чарам сонной озерной воды. Джалар вытерла слезы. Какой в них толк? Слезы забирают силу, мутят голову. Так отец говорил. Из горла вырвался всхлип, больше похожий на рык раненой рыси. Папа! Неужели правда все, что сказала Тхока? Джалар не могла представить, чтобы он оттолкнул Тхоку, не могла, и все. Если только его не околдовали, не увели, не запутали. Но если все так, то разве бы он крикнул ей «беги»? Разве бы стал спасать?
Она не успела додумать эту мысль, как по борту лодки щелкнуло что-то, выбило щербинку и плюхнулось в воду. Пуля. Это была пуля! Джалар схватилась за весла. Ей не нужно было смотреть на берег, чтобы понять, откуда стреляют. Лодка Малышка, взвизгнув уключинами, прибавила ходу. Ужасом застыл в горле крик, высушил слезы. Они в самом деле хотят ее смерти. Они и вправду пришли за ней.
Джалар хотела помолиться праматери Рыси, но перед глазами всплыли морды мертвых олених, что убил и принес ей Анык. Неужели Рысь рассердилась за то, что и она, и ее отец перестали охотиться на самую желанную дичь этих лесов, и наслала злых людей? Тогда Джалар спешно пробормотала:
– Мать Щука, вынеси меня, не дай умереть в твоих водах!
Но ни одна рыбешка не плеснула в ответ. Еще одна пуля чиркнула по воде, ушла в глубину. Потом еще одна, две, три…Они стреляют по ней, они стреляют по озеру, они пришли убить ее мир.
– Мать Утка, спаси меня! – крикнула Джалар и налегла на весла, загоняя страх и оцепенение далеко вглубь себя. Потом будет бояться, сейчас надо спастись.
Знойная тишина стояла над озером, ветер опал, перебрался на берег, течение Олонги растворилось в дремотных озерных водах, будто река сказала: «Я сделала для тебя все, что смогла, дальше плыви сама». Джалар правила к маленькому острову на той стороне озера. Она знала, что у рыбаков из Дома Щуки стоит там хижина, и в ней можно переждать день или два, пока все не утихнет, а главное – другой остров, побольше, скрывает тот маленький, с левого берега его не будет видно, а значит, она сможет незаметно для преследователей подплыть и высадиться.
Джалар гребла изо всех сил и думала, что вот она жила, жила в своем доме, была счастлива и свободна, и все, чего хотела, – это просто жить, любоваться миром, радоваться. А потом кто-то, кого она даже не знает и никакого зла кому не сделала, пришел и искалечил ее мир, вывернул наизнанку, назвал белое – черным, черное – белым и лишил всего, что было ей дорого.
Страх и обида гнали Джалар все дальше и дальше, в глубь озерной паутины, но она понимала, что если не спрячется сейчас, не отдохнет, то ее догонят и убьют. А она даже не узнает – за что.
Серая пустошь томилась под солнцем и будто тихонько постанывала. Долгий жар измучил ее, и, хотя лето доживало последние деньки, она никак не могла отдохнуть. А может, пустошь ныла и корчилась под ногами высокой старухи в черном плаще, что приближалась сейчас к приземистой башне с узкими окнами. Старуха не стала стучать в дверь, та отворилась сама и будто бы от ее взгляда. Но на пороге стоял человек. Он был не очень стар, но сильно измучен, а потому выглядел как старик. Глаза его запали, волосы поседели, а руки еле заметно дрожали. Увидев старуху, он отступил – то ли приглашая войти, то ли испугавшись ее лица, покрытого свежими ожогами.
– Ты, – выдохнул он.
– Не ждал меня, Колдун-лишенный-имени? За тобой долг.
– Я оплатил сполна.
– О, такие долги нельзя оплатить окончательно, всегда останется маленький хвостик. Ты пустишь меня в свой дом, будешь радушным хозяином, а еще расскажешь, зачем твой император разыскивает по всем мирам прях.
– Тоже хочешь пойти к нему в услужение? – усмехнулся Колдун.