В таволжниках закипел богатырский бой.
Загрохотали громы, ветра поднялись,
Богатыри воедино в схватке слились,
А не свалили друг друга с коней своих.
Освободиться решив от одежд боевых,
Наземь сошли, ибо видели: каждый в седле
Крепко сидит… «Если только на этой земле
Вечного нет ничего, если, наоборот,
Истина — то, что всему на земле свой черед,
Если, Цаган, не пристрастны бурханы к тебе, —
Я победителем буду в этой борьбе!» —
Хонгор воскликнул. Почуял вождь храбрецов:
К мышцам прибавилась мощь пятерых бойцов!
Бросился на Цагана. Зубами скрипя,
С силой такой перекинул через себя,
Что повалился многовековый сандал.
На четвереньки мангасский воин упал,
И не успел он опомниться, — вырос над ним
Хонгор огромный, как тысячелетний ствол.
Хонгор к земле пригвоздил его локтем стальным,
Локтем стальным позвоночный хребет расколол.
Жалкий Цаган под кудрявым сандалом лежал,
Руки и ноги раскинув, дрожмя дрожал,
Крикнуть пытался, но, видно, от крика отвык,
Не выговаривал слова простого язык…
Хонгор связал посреди дороги его,
Хонгор скрутил и руки и ноги его,
Вниз головой привязал его к заду коня.
И поволок побежденного силача,
И поволок полоненного палача,
Сивого Лыску по скалам торчащим гоня,
Сивого Лыску по топям и чащам гоня.
Так поволок он мучителя своего,
Так поволок победителя своего.
В это же время Джангра сандаловый дрот
Хана Киняса догнал, а мангасский сброд
Бросился хану Кинясу на помощь, но вдруг
Савар примчался; не выпуская из рук
Тяжкой секиры, мангасам путь пересек.
Злобного хана Киняса великий вовек
Джангар нагнал и поднял на дроте своем
Тучного хана вместе с огромным конем.
Хонгор окинул поле взглядом одним,
Джангра Богдо герой увидал вдалеке, —
Пестрое, желтое знамя держал он в руке,
Связанный лютый Киняс лежал перед ним.
Он увидал: Санал и Савар вдвоем
Гнали к нойону Богдо мангасскую рать,
И восклицали мангасы: «Клятву даем
Подданными нойона великого стать
На протяжении года и тысячи лет!»
Двинулся Хонгор Саналу и Савру вослед,
Бросил Цагана к ногам владыки Богдо.
Богоподобный Джангар, великий Богдо,
Вызвал святой, драгоценный,
живительный дождь —
Ожили мертвые станы богатырей.
Вызвал святой, драгоценный,
целительный дождь —
Зажили черные раны богатырей.
Сели богатыри на горячих коней,
К башне Киняса помчались ветра быстрей,
Спешились у чешуйчатых светлых дверей.
Людям досталась добыча богатая там.
К подданным всех четырех Кинясовых стран
Послано было четыре глашатая там:
Сломлен Киняс, жестокий мангасский хан!
К пиршеству приступил богатырский стан.
Вот на пятнадцатый день к нойону пришли
Все племена четырех Кинясовых стран,
Жители покоренной Кинясом земли.
Джангар-нойон даровал свою милость всем,
Снял он с подвластных племен мангасский ярем.
Джангар великий верности принял обет,
Принял присягу на год и тысячу лет,
И приказал Ке Джилгану Джангар-нойон
Ведать перекочевкою вольных племен.
Башню Киняса разрушив, к Бумбе своей
Двинулось полчище желтых богатырей,
Хана Киняса, мангасского палача,
Вместе с Цаганом его — за собой волоча.
Неукротимый Хонгор помчался вперед.
Так восклицал он: «Видно, всему свой черед,
Вечного нет на этой земле ничего.
Вот наконец наступило мое торжество!
Вот он, день моей мести, сверкавший вдали!
Братья! Тащите их по лесам и горам!
Братья! Тащите их по степям и морям!
Братья! Да вспомнят они, как меня волокли!
Как превратили мое молодое лицо,
Солнцу подобное, в тлеющую золу;
Как мое статное тело скрутили в кольцо;
Как волокли меня со скалы на скалу;
Как раздробили двенадцать ребер моих;
Как не давали мне в жарких пустынях сухих
Капельки влаги в течение многих недель;
Как привязали меня ко хвосту коня;
Как, черноверцы, придумывали для меня
Пытки, народам неведомые досель!»