— Что, прости? — спрашиваю я, сбитая с толку внезапной сменой темы.
— Кто такой Чаффман?
— Имеешь в виду Тома? Он бухгалтер в городском банке. Почему ты спрашиваешь?
— Потому что вчера вечером этот засранец подошел к нам с Ханной в закусочной и задавал вопросы, которые его не касались. Он вел себя так, будто имеет на тебя какие-то права.
— Безумие какое-то. Он несколько раз приглашал меня на свидание, но это было давно.
— Ну, не думаю, что он понял намек.
Я смотрю на него, и мне все становится до боли ясным, сердце разрывается, когда я понимаю, что произошло прошлой ночью.
— Так вот что было прошлой ночью? Ты меня метишь, чтобы никто другой не мог заполучить.
Он отталкивается от стойки, его ровная походка спокойна и холодна, но в глазах отражается нечто совершенно другое. Его большое тело надвигается на меня, доминируя в моем личном пространстве.
— Прошлой ночью я хотел взять то, что принадлежит мне.
— Ханна твоя. Я нет. И никогда не была.
Ухмылка кривит его идеальные губы.
— Чушь собачья, и мы оба это знаем. Прошлая ночь тому доказательство.
Я сжимаю кулаки по бокам, ненавидя то, как он бросает мне в лицо мою слабость.
— Больше никаких запланированных визитов, Райан, — говорит он. — И я больше не оставлю вас здесь без защиты. Можешь уволиться с работы. С этого момента счета оплачиваю я.
От его дерзости у меня вскипает кровь.
— Ты что, совсем разум потерял, черт возьми?
Единственный ответ, который я получаю, — это раздражающее ворчание.
— То, что мы переспали, не дает тебе права командовать, как теперь все будет. Это так не работает. — Чувствуя, как растет гнев, тычу ему в грудь пальцем. — Если ты думаешь, что я прогнусь и приму это, значит, ты меня совсем не знал.
Он хватает меня за запястье, прижимая к своему твердому телу.
— Я всегда знал, какая ты упрямая заноза в заднице. Это ты забываешь, как я действую. Ты и Ханна — моя семья, о которой я должен заботиться, и именно это я и собираюсь сделать.
— Семья — нечто большее, чем просто забота. Это и любовь, а мы оба знаем, что ты меня не любишь.
Трудно произнести такое вслух. Потому что, по правде говоря, моя любовь к нему с тех пор, как я была маленькой девочкой, так и не угасла, как бы я ни старалась. Она укоренилась во мне навсегда, но не сделала меня глупой, когда дело касается его чувств ко мне.
— У нас сильная связь, — говорит он. — Всегда была. Мы не можем этого отрицать.
— Как и у тебя с братьями, — бросаю я вызов.
Его плечи напрягаются, челюсть сжимается.
— К ним это не имеет никакого отношения. Так что оставь их в покое.
— Это имеет к ним самое непосредственное отношение, — возражаю я. — А что будет, когда им понадобится твоя помощь? Что произойдет тогда? Потому что я не делюсь, Джастис Крид. Никогда и ни за что.
Он хватает меня сзади за шею, сначала нежно, пока не впивается пальцами в волосы, оттягивая мою голову назад, так что его лицо нависает надо мной.
— Хорошо, потому что я тоже не делюсь, особенно, когда дело касается тебя.
Его рот опускается, захватывая мой в собственническом поцелуе. Мое предательское сердце подпрыгивает, катапультируя меня в другую реальность и заставляя забыть, почему это такая плохая идея.
К тому времени, как наш поцелуй прерывается, я задыхаюсь, хватая ртом воздух, а он крепко обнимает меня.
— Я хочу свою семью, Райан, — говорит он, и это признание творит невообразимые вещи с моим истерзанным сердцем. — Ради себя и ради дочери мы обязаны хотя бы попытаться.
— Значит ли это, что ты меня прощаешь? — вопрос вылетает прежде, чем я успеваю остановиться, и я задерживаю дыхание, боясь узнать ответ.
От наполнившей воздух тишины сердце замирать. Ему не нужно ничего говорить, ответ виден в его глазах.
Его большой палец ласкает мою щеку интимным жестом, успокаивая боль в груди.
— Я почти там.
Я тяжело сглатываю, слезы наворачиваются на глаза.
— Я не хочу, чтобы Ханна пострадала из-за этого.
«Или из-за меня».
— Я никогда не позволю этому случиться, — обещает он. — Верь мне, я хочу все исправить. Дай мне шанс, которого ты лишила меня шесть лет назад.
Когда он произносит эти слова, я не могу отказать ему, потому что, как бы я ни боялась за свое хрупкое сердце, он заслуживает этого шанса, как и мы с Ханной.
Глава 17
Джастис
Звук молотка эхом разносится по округе, когда я вбиваю очередной гвоздь в крыльцо, заменяя доску, которая чуть ранее проломилась под моим ботинком. Вся эта чертова развалина нуждается в ремонте, но я не хочу вкладывать в нее деньги, так как не планирую пробыть здесь достаточно долго. Эту тему я еще не обсуждал с Райан.
Последние несколько дней все шло так хорошо, что я не хотел ничего портить спором. Проводить весь день с дочкой, пока я не уложу ее спать, а потом оказаться в постели с Райан — это все, что имеет значение. Это все, чего я сам не знал, что хотел и без чего не смог бы жить.
— Смотри, папочка. Смотри, как высоко поднимается, — кричит Ханна с другого конца двора. Солнечные лучи озаряют ее, ветер треплет каштановые волосы, она запускает воздушного змея, которого я купил в хозяйственном магазине. Райан стоит позади нее, пытаясь помочь с ним справиться, но они обе прилагают массу усилий.
— Расслабьте еще, — кричу я.
Они делают, как я говорю, и ветер ловит змея под нужным углом, отправляя его парить в воздух.
— Ура! — ликует Ханна. — Мы сделали это, мама.
Глаза Райан встречаются с моими, ее улыбка бьет меня в грудь. Влияние этой женщины на меня так же сильно, как и много лет назад. Я не могу насытиться ею, не только ее телом, но и улыбкой, смехом, и я непрестанно наблюдаю за ней и нашей дочерью. С каждым днем горечь все быстрее покидает меня.
В кармане вибрирует мобильник. Вытащив его, вижу, что это Нокс.
— Да, — отвечаю я.
— У нас проблемы.
Я напрягаюсь от резкости в его голосе.
— Что случилось?
— Прошлой ночью, пока отца не было, кто-то проник на ферму и нанес серьезный ущерб. Сожгли половину урожая и разграбили большую часть имущества.
Гнев разливается по венам, превращаясь в месть. Эта земля значит для отца все; урожай — его средство к существованию.
— Кто? — единственное слово звучит холодно и твердо.
— Мы точно не знаем, но, судя по всему, последние несколько месяцев ему угрожали.
От этой информации ужас скручивает внутренности.
— Что за угрозы?
— Случайные телефонные звонки среди ночи и письма по почте. Но прошлой ночью ситуация перешла на совершенно новый уровень. Кто-то пытается выжить его отсюда, Джастис.
У меня голова идет кругом, задаюсь вопросом, кто настолько глуп, чтобы угрожать отцу. Не только из-за нас троих, но и из-за того, что Тэтчер более смертоносен, чем все мы вместе взятые. Спокойнее и уравновешеннее, но определенно опаснее.
— Какого черта он скрывал это от нас? — размышляю вслух.
— Наверное, потому что знал, что мы перевернем этот чертов город вверх дном.
«Проклятье, мы бы так и сделали. Никто не смеет вредить отцу, чтобы это могло сойти им с рук».
— Тебе нужно вернуться домой, — говорит он. — Это серьезно, Джастис. Кто бы это ни делал, он, мать его, не шутит. Наша семья не должна сейчас быть в разлуке.
Проведя рукой по волосам, тяжело вздыхаю.
— Знаю.
— Значит, ты приедешь?
Посмотрев через двор, встречаюсь глазами с Райан. При виде меня она тут же выпрямляется, улыбка сбегает с ее лица.
— Да. Мы выезжаем утром.