– Нам сюда.
Коупленд открыл двойные двери, которые вели в довольно большой павильон звукозаписи – бывший. Посреди павильона стоял один маленький светильник, который освещал разбросанные провода, похожие на водоросли. У противоположной стены стояли десятки декораций, сложенные, как хлеб для тостов.
Коупленд повернулся ко мне.
– Там, в центре комнаты, Дглоб.
Мы приблизились. Глобус размером с большой надувной мяч. Светится изнутри.
– Подумаешь!
– Ну-ну. Смотри!
Коупленд достал из кармана брелок и щелкнул в сторону глобуса. Вдруг все континенты исчезли, и в мгновение ока глобус показал одну большую землю.
– Смотри внимательно…
– Пангея… дрейф континентов!
– Да, верно.
Пангея начала делиться на куски, континенты расходились в разные стороны. За шестьдесят секунд я стал свидетелем сотворения мира: массы суши двигались по давно исчезнувшим океанам. Одни сталкивались, другие почти не двигались. Южная Америка и Африка отползли друг от друга. Через две минуты Дглоб показал Землю, какой ее знаем мы. А потом – потом континенты не остановились. Они двигались дальше! Калифорния коснулась Аляски; Индия врезалась в гармошку Гималаев; Южная Америка оказалась посреди Тихого океана.
Коупленд сказал:
– Это Земля через три миллиарда лет. Давай посмотрим в быстром темпе!
Он нажал на брелок, и мы увидели, как континенты образуются за тридцать секунд.
– Еще, – попросил я. Мы посмотрели еще.
– Слушай, Итан, вот как выглядела бы наша планета, если бы Антарктика совсем растаяла? Давай узнаем! За шестьдесят секунд.
Перед моими глазами материки стали терять знакомые очертания. Пропали Флорида, почти вся Азия и все прибрежные зоны планеты.
– Еще раз!
– С удовольствием. Континенты утонули еще раз.
– Покажи еще что-нибудь.
– Хм-м-м-м-м… Интересно, как выглядел последний ледниковый период с начала до конца.
– Хочу ледниковый период! – закричал я.
– Пожалуйста.
Бинго! Пятьдесят тысяч лет сжались в шестьдесят секунд.
– А хочешь картинку всей погоды на планете в реальном времени?
– Это возможно?
– Смотри.
Одним щелчком Дглоб превратился в Землю с точки зрения тридцати двух геосинхронных погодных спутников. Ошеломляюще!
– Давай заглянем назад на тридцать дней и посмотрим, как погода менялась все это время.
После щелчка Дглоб показал месяц погоды; планета вращалась, ночь и день менялись местами, а из-за облаков мигали огни городов.
Дуг сказал:
– А давай посмотрим, что будет, если направить к Флориде пятибалльный ураган… Ух ты! Катастрофа! Или… еще лучше: как выглядит Марс?
Земля превратилась в Марс.
– Или Луна! Я увидел Луну.
– Солнце! Да будет свет!
Последовал один морфинг за другим: блестящий шар; зеркальное отражение Земли; графическое световое шоу; политические карты на разных языках; медленное цветовое изображение населения Земли, начиная с пятитысячного года до нашей эры.
Я подошел к Дглобу поближе.
– Как он работает?
– Сферический жидкокристаллический экран, запрограммированный уникальными картографическими алгоритмами в 3D. Их будут производить в Китае… Понятное дело. Твои друзья уже разрабатывают разные варианты использования глобуса.
– Как же тогда работает эта модель?
– Симуляция скрытыми проекторами. Обошлась мне в целое состояние.
– Зачем ты нанимаешь джейподовцев? Почему не каких-нибудь заучек из Йеля, Стэнфорда или Индии?
– Потому что программировать его не так уж сложно, а я предпочитаю иметь дело с интересными людьми, а не роботами.
– Такие глобусы правда можно сделать?
– Я смогу. Все школы земли захотят его купить. Каждая семья с ребенком. Да что там – все на свете!
– И я хочу участвовать.
– Еще бы.
– Коупленд, я знаю, что ты злой. Где подвох?
– Подвоха нет, но есть цена.
– Я так и знал!
– Отдай мне свой новый ноутбук, который™ купил, когда вернулся из Китая. Чур, ничего не стирать! Если ты заказал по почте фильм «Сандра и клизма», я хочу это знать. И еще мне нужны все твои файлы с работы. Все. Рабочие и личные.
– Подожди… У тебя уже есть мой старый ноут. Зачем еще новый?
– Я заключил с издательством контракт на книгу, и мне гораздо проще украсть твою жизнь, чем что-то придумывать. Поэтому я хочу знать, что с тобой происходило после Китая.
В моей жизни есть сюжет?
– Честно?
– У тебя десять секунд, чтобы определиться. Раз, два, три… Стоп! Кажется, тебе звонит отдел маркетинга! У них новая идея о том, как испортить игру -четыре, пять, шесть… Да, твои друзья уже уволились! Ты остался в Джей-Поде один… Семь, восемь, девять…
– Договорились!
– Прекрасно. Добро пожаловать в мир Дуга!
– Еще нет. Я хочу письменное обязательство.
– Отлично. Не вопрос. – На паркинге Коупленд от руки написал требуемый документ и отдал мне. – Кстати, ты будешь сегодня засыпать эту яму?
– Завтра утром. И не я, а люди Кама.
– Как думаешь, Кам не будет возражать, если я туда кое-что заброшу?
– Конечно, не будет. Бросай, только накрой куском брезента или простыней, чтобы никто не увидел, что там.
– Великолепно!
Три месяца спустя
И вот я здесь. «Дглоб» – отличное место. Жизнь хороша. Настолько хороша, что я сам себе удивляюсь: почему я еще нервничаю? Все в моем мире, похоже, счастливы, даже наша гламурная секретарша Кимберли. Счастлив Кам, счастливы мама с папой, счастливы мы с Кейтлин и все бывшие джейподовцы. Ур-р-ра!
Что касается Стива, моя бывшая компания решила, что пора занять сектор жестоких игр. Естественно, Стив был тут как тут с нашим Рональдом. Он уже озолотился и наверняка спасет еще одну компанию. Ну а нам доплачивают как консультантам проекта, и мы получаем деньги, ничего не делая. Ур-р-ра!
Да уж, жизнь и вправду хороша.
Да-да, раз все так хорошо, плохо быть не может.
Хотя, конечно, читать про хорошее скучно.
Хорошее нагоняет сон.
От хорошего читатели захлопывают книгу и больше никогда ее не открывают.
И все-таки, может, хоть сейчас, когда мне в кои-то веки начало везти, космический писатель позволит мне и остальным героям еще немножечко насладиться жизнью. Ну какой козел закончит книгу, когда все идет так хорошо?
Сыграть еще раз?
Да/Нет
Послесловие ПЕРЕВОДЧИКА
Роман «Джей-Под» далеко не прост: помимо вездесущих аллюзий на поп-культуру и музыку то и дело встречаются словечки из Хайнлайна, Воннегута, Пинчона. Автор с легкостью жонглирует геймерским сленгом, интернет-терминологией и жаргоном программистов. В книге проявилось и увлечение автора шрифтовым дизайном. Чего тут только нет: и обрывки упаковок от продуктов, и апология шрифту Helvetica, и проверка Courier на скучность, и список создателей «Adobe Photoshop», который обычно появляется на экране загрузки, правда, перестроенный в алфавитном порядке.
Быть может, кто-то удивится, почему в книге десятки страниц простых чисел или числа ГС. Не попытка ли раздуть печатные объемы? Как говорит сам Коупленд, эти страницы нужно не читать, а воспринимать как картины Уорхола и наслаждаться. В своем блоге на сайте «Нью-Йорк тайме» он рассказывает про «комнату ТС» в Музее Комнат в г. Сент-Джонс, где он готовился к выставке. Коупленд оклеил комнату 53 тысячами цифр ГС, напечатанными светло-зеленым шрифтом на черном фоне, в стиле «Матрицы». Оказалось, что сотрудники там очень быстро успокаиваются, и всех, кто чересчур нервничал перед началом выставки, стали отсылать в «комнату ГС».
Этим игры автора с числами не ограничиваются: например, в китайской нумерологии восьмерка – счастливое число, а «888» – лучше не бывает.
И самое любопытное: похоже, термин «поколение К» – не изобретение Коупленда, а плод совместного творчества журналистов и блогеров, прочитавших его «Поколение Икс». Поколением К называют и знаменитое трио молодых бейсболистов (от сленгового обозначения страйк-аута), и молодежь, чью жизнь изменил ураган Катрина, и безработных юных неформалов (от «kvechies» – нытики), и немцев, которым сейчас от двадцати до тридцати (конечно, от нем. «kool» – крутые, классные). Впрочем, в язык наверняка войдет простое определение из онлайн-словаря современного сленга «Urban Dictionary»: поколение американцев, родившихся приблизительно между 1977 и 1987 годами.