– Прекрасный молодой человек. Он спас «Тоблерон» всего за два года!
– Да, точно. Молчание.
– Итан, мне нужна твоя помощь. Многозначительное молчание.
– Опять?
– С бухгалтерией.
Облегченный вздох.
– А,конечно!
– Ты свободен сегодня после обеда?
В этот самый момент вошел Горд-О и ткнул в меня указательным пальцем, словно говоря: «Пошли поговорим, и лучше сейчас, чем потом».
– Найду время.
– Постарайся к четырем. Хорошо, сынуля?
– Ну…
– Я приготовлю твой любимый десерт! Она повесила трубку.
Горд-0 спросил:
– Новый имидж оборванца?
– Горд-О, привет! Чем могу помочь?
– Тебе часто звонят по личному делу.
– Затри года у меня было шесть личных звонков, и каждый раз ты почему-то оказываешься рядом. Ты за мною следишь?
Горд-О сделал вид, что не услышал.
– Создатели уровней просят модель замка получше.
– Я нашел им четыре дюжины готовых замков, от точной копии баварского замка безумного короля Людвига до фанерного дворца из конструктора. Им мало?
Горд-О повторился:
– Создатели уровней просят модель замка получше.
– Понял. Посмотрю еще.
Вообше-то я не против побродить по Интернету. Это мне не кажется работой.
– И в следующий раз не забудь, что соотношение медово-ореховых к классическим – три к одному.
– У них кончились медовые.
– Делать кое-как – значит делать никак. Сказав эту банальность, Горд-О ушел.
По ту сторону перегородки послышался бесплотный голос Кейтлин:
– Итан, так в чем твои обязанности? Она со мной разговаривает!
– То ты оптимизируешь код, то оптом закупаешь сухие завтраки. Разве здесь мало бесплатной еды?
– В том году команда Горд-О съела слишком много «Чириос». Бухгалтерия вынесла им предупреждение. Они опять съели слишком много, и тогда юридический отдел написал им письмо о политике компании в отношении бесплатных сухих завтраков. С тех пор ребятам приходится покупать «Чириос» за свой счет.
– И покупаешь ты?
– Я считаю себя не слугой, а подмастерьем.
– А по-моему, ты живешь в Шмаксвилле.
– Где-где?
– Это такая ретроаллюзия на комедийные скетчи шестидесятых.
– А-а-а…
Я задумался, как бы ответить поостроумнее. Кейтлин спросила:
– Так почему ты одет как беспризорник?
– Это… трудно объяснить.
– Ты похож на похитителя Элизабет Смарт.
У Кейтлин зазвонил телефон, и я занялся поиском замков в 3D, а в половине четвертого улизнул с работы под предлогом, что поеду за медово-ореховыми «Чириос».
Мама пила чай на кухне и читала «Провинс».
– Привет, сынуля! Ты надел… лохмотья.
– Это мой новый имидж.
Мы пошли в отцовскую комнату, где мама уже загрузила старый компьютер. Проблема с таблицами оказалась не такой страшной.
– По-моему, ты просто перепутала несколько полей. Где больше сложностей?
– Я хотела сопоставить содержание ТГКБД и генетические характеристики.
– Понятно! Генетика логарифмируется, а содержание активного вещества – нет.
– Хорошо, хоть кто-то из нас в этом разбирается. Пойду принесу тебе большой кусочек шоколадного торта с двойной глазурью.
– Я думал, ты шутишь.
– Неужели я не побалую своего сыночка!
У мамы неплохая система для отслеживания генетической истории растений. Обозначения даются по алфавиту: каждому женскому растению – большая буква, а потом или большая буква (если растение клонированное), или маленькая (если скрещенное). Мутант Ч В – Чувак – настоящее чудо генетики. Если честно, проделка Эллен меня тоже вывела из себя.
Имена-расшифровки отражают беспорядочность маминых вкусов в отношении телепередач. Чувака окружали:
КЛ киноактриса Клорис Личмен
Ээ киноактер Эмилио Эстевес
Фб певица Фантазия Баррино
М К киноактриса Мэри-Кейт Олсен
Бб певец Бо Байс
БбГ бывший генеральный секретарь ООН Бутрос Бутрос-Гали
ЛЛ певица Лулу-«соловей Глазго»
Горд-О заметил, как я захожу в Джей-Под. Ты где был?
– Искал медово-ореховые «Чириос», но в другом универсаме они тоже кончились. Мне сказали, что недавно по телевизору была передача, как готовить из них батончики, поэтому их раскупили.
– Вот как…
Ну, разве я не гений?
Все джейподовцы трудились как проклятые, и мой приход не вызвал никакого энтузиазма.
Зазвонил телефон. Отец, как я и думал.
– Я решил проблему с Эллен. Дал знакомому продюсеру двадцать пять тысяч из того, что я копил на «хаммер». Завтра он отошлет ее в Торонто на десять недель, на съемки фильма для «Холлмарка».
– Быстро сработал! А «Холлмарк» сам снимает фильмы? Они же вроде только открытки печатают.
– Я имел в виду «Хартленд», канал фильмов для женщин.
– Послушай, пап, если ты так сильно хочешь роль со словами, почему ты не найдешь другого продюсера и не дашь ему часть денег от «хаммера»?
– Это же нечестно! Я хочу добиться роли своим трудом. Между прочим, мать говорит, что ты ходишь в лохмотьях.
Ладно. Вижу, что без объяснения не обойдется.
Дело вот в чем: меня ужасно бесит, что все пытаются одеваться оригинально, хотя на самом деле покупают одно и то же в тех же самых магазинах в одном торговом центре. Секонд-хенд или комиссионка тоже не спасет и не сделает из меня бунтовщика или аутсайдера. «Ух ты, футболка с Чилкоти некого родео девяносто семь! Вот это да! Ты самый оригинальный из всех пяти с половиной миллиардов людей на планете!»
Поэтому, когда контрабандные китайцы оставили у меня свою одежду, я решил, что это дар богов. Мне фактически принесли новый имидж на тарелочке с голубой каемочкой. А когда ты находишь свой имиджи приучаешь к нему остальных, о моде можно забыть раз и навсегда. Да, все от лени, ну и что?
До вечера все было тихо.
Черепахи.
Джефф.
Сроки
Производительность труда.
Высокая производительность. Смутная неловкость… приступ паранойи. Легкий порыв леденящего ветра. Ковбои спросил:
– Ты ничего странного не почувствовал г
Из уголков моих глаз на клавиатуру вывалились гранулы сна размером с шарик от сухого завтрака и ударились о семь клавиш посредине:
UI
HJK
NM
***
Я проговорил:
– Нет.
Ковбой сказал:
– А меня будто озноб прихватил.
Вдруг за перегородкой фыркнула Кейтлин.
– Вас знобит, потому что вы бесхарактерные личности! Вы – депрессивные агломераты обрывков поп-культуры и незрелых эмоций. Вас еле тянет за собой пыхтящий паровоз самой банальной формы капитализма. Вы живете под вечной угрозой устарения – или на рынке труда, или в моде. Прогресс наступает вам на пятки. Ваша жизнь и смерть проходят внутри производственного цикла. Вы гламуризованные дрозофилы, и компания управляет вами по своему капризу. Я говорю не об этапах разработки игры за восемнадцать месяцев и не о производственном бюджете. Каждые пять лет все устаревает. Каждые пять лет вам приходится осваивать абсолютно новое железо и софт, а все, что когда-то имело для вас значение, отправляется на вселенскую свалку.
Ковбой призадумался.
– И что в этом плохого?
– А то, что вы ничуть не отличаетесь от жертв эксплуатации на хлопковых полях в Массачусетсе девятнадцатого века. Вы с таким же успехом могли бы шить кроссовки «Найк» в какой-нибудь сверхкоррумпированной азиатской островной стране за место в вонючей общаге и доллар девяносто пять центов в день.