— Уже гораздо позже, когда я не только подросла, но и обрела дополнительные возможности, я отыскала запись в архиве одной из городских больниц. Его нашли там же, в окрестностях Страсбурга, искалеченного и полуобгоревшего, 15 октября 1918 года. Тебе о чем-то говорит эта дата?
«Еще бы!» — подумал Хеллборн, рассматривая уже фотографию. На ней был изображен он сам, но почему-то в альбионском мундире старого образца, в обнимку с молодой красивой женщиной. Когда Джеймс впервые увидел ее, она была гораздо старше.
— Человек без памяти, без прошлого, с нелепыми документами, но весьма состоятельный — у него в кармане нашли запечатанный столбик золотых монет…
«Один из первых, — заметил Джеймс. — Это уже потом его принялись в обязательном порядке таскать воздухоплаватели, пролетающие над дикими и враждебными землями, где бумажные деньги не в почете».
— …неизвестной чеканки, но это только пошло на пользу — их оптом скупил какой-то нумизмат-миллионер. Хватило и на хорошие лекарства, и на скромную виллу, где мы с ним и познакомились. Наполеоновская полиция в те годы была настроена благодушно. Разумеется, на него завели дело и некоторое время держали под наблюдением, но особо не докучали.
«Осталось понять, где было расположено зеркало, — задумался Хеллборн. — Неужели на приборной панели? Или это было зеркало заднего обзора?! Нет, вряд ли, не в той машине».
— Боюсь, ты кое-чего не понимаешь, — заявила незнакомка. — Я фактически дезертировала с поста и растратила кучу служебных денег, гоняясь за тобой. У меня будут крупные неприятности. Ты должен мне множество ответов!!! Только не смей говорить, будто я проделала весь этот путь напрасно. У меня у самой складывается такое впечатление. Это же безумие, вот так все бросить и отправиться на край света! И все только для того, чтобы узнать, чем закончилась услышанная в далеком детстве странная, но волшебная сказка! Должна же быть какая-то причина у этого сумасшествия.
Хеллборн снова подобрал жетон и прочитал надпись:
«Hellborn
James
A.M.C.
L.-G.
В-9247791»
— L.-G. — «генерал-лейтенант», — произнес он вслух — Все правильно, генерал-фельдмаршала ему присвоили посмертно.
— О, да ты разговариваешь! — ехидно заметила гостья. — Посмертно? Как такое может быть?… Ой, извини, я так разволновалась, что даже забыла представиться!
— Не стоит, мисс Робинсон, — ответил Хеллборн. — То есть стоит, конечно — ваша фамилия мне известна, но не имею чести знать вашего личного имени.
— Матильда, — машинально ответила она, тут же округлив глаза: — Откуда ты знаешь?!
— Я гостил у тебя дома, пил чай с твоей мамой, и гулял по улицам с младшей сестрой и Навуходоносором, — поведал Джеймс. — И видел твою фотографию на тумбочке — в траурной рамке. Матильда? Хорошее имя, «Mighty in Battle», хотя моей последней даме с таким именем крупно не повезло.
— Что с ней случилось? — поинтересовалась собеседница.
— K.I.A., - коротко объяснил Хеллборн, — погибла в бою. Смертью храбрых. А как насчет тебя? Разве твой парашют не отказал на маневрах?
— Это официальная версия, мы вытолкнули за борт одну болтливую дурочку, — пожала плечами мисс Робинсон. — Она превратилась в лепешку, опознание было невозможно. Отличный способ начать новую жизнь в другой стране, во славу Карфагена и Солдатской Республики. Даже отцу-генералу ничего не сказали.
«Какая прелесть, еще один тройной агент, — заметил Джеймс. — Якобы грифонка, а на самом деле гражданка Карфагена, которая шпионит против Индоокеании.
Лео Магрудер — якобы американец, на швейцарской службе, а на самом деле апсак в кальмарском мундире.
Горацио Брейвен — якобы беженец из Америки на службе у Халистана, все еще преданный Антипапе.
Новосельцев — советский шпион в петросибирской униформе, который прикидывается белогвардейцем из Халистанского легиона.
Патрик Мак-Диармат — якобы драконец внедрившийся в Доминацию, а на самом деле индюшатник.
И я сейчас — вроде бы индоокеанец, а на самом-то деле альбионец, который прикидывается белголландцем, чтобы завоевать доверие и дружбу адмирала Верхувена.
Хоть кто-нибудь на этих безумных планетах является самим собой или все играют чужие роли?!»
— Они очень переживают? — осторожно спросила Матильда Робинсон.
— Ты же буквально на днях навещала Карфаген, могла бы и к ним заглянуть, — пожал плечами Джеймс.
— Некогда было, тебя искала, — огрызнулась она.
«Похоже, она все-таки не знает, что ее младшая сестренка, нашпигованная пулями, валяется в госпитале. Следовательно, не может винить меня в этой ситуации — и поэтому она не гналась за мной через всю планету, чтобы наказать и отомстить».
— Извини. Что можно понять за столь короткое время? — развел руками альбионец. — Хотя тебе стоит поговорить с Патрицией, она встречалась с Келли гораздо чаще, чем я.
— Успеется, — сказала мисс Робинсон-старшая. — Меня сейчас другое интересует. Кто изображен на фотографии? Почему ты присвоил себе имя того старика? Где на самом деле находится Новый Альбион? Что все это значит?!
— Долгая история, — пробурчал Хеллборн.
— Ничего страшного, у меня полным-полно свободного времени. То есть не полным-полно, но я готова тебя слушать…
За дверью послышался какой-то шум, и они одновременно повернули головы в том направлении. Дверь приоткрылась, послышался голос одно из грифонских офицеров: «…конечно, я не могу вам запретить». Потом дверь и вовсе распахнулась. Краем глаза Хеллборн успел заметить, как его собеседница одним движением смахнула со стола артефакты из далекого прошлого — фотографию и жетон с цепочкой.
На пороге стояли адмирал Верхувен и несколько форт-нептунских офицеров. Равнодушный взгляд Летучего Белголландца, окинувший кают-компанию, задержался на Матильде Робинсон и тут же превратился в удивленный:
— Баронесса фон Хеллборн? Какая приятная неожиданность!
Джеймс едва не поперхнулся воздухом. Поразительная наглость с ее стороны — называться таким именем.
— Сэр Маркус? И я рада вас видеть! — поднялась ему навстречу карфагенская (?!) шпионка.
— Я вижу, ваши солдаты даром время не теряют, — ухмыльнулся Одноглазый, маячивший за спиной адмирала.
— Мистер Рузвельт? — Верхувен повернулся к Хеллборну. — И вы здесь?
— Виноват, сэр! — рявкнул Джеймс, изображая стойку «смирно».
— Проваливайте, — добродушно велел адмирал.
— Слушаюсь, сэр! — отозвался Хеллборн и покосился на Матильду. Она холодно улыбнулась:
— Я надеюсь услышать окончание вашего рассказа, мистер Рузвельт, про ужасы мадагаскарских джунглей и так далее.
— Разумеется, миледи, я всегда к вашим услугам, — якобы смущенно пробормотал Джеймс и поспешил откланяться.
«Она права — это безумие, сумасшествие!» — думал Хеллборн, шагая по коридорам Форт-Нептуна. Хорошо, что он дал себе слово! Запоздало, конечно. Его стоило дать уже в тот миг, когда он увидел карту в кабинете Ла Бенева. А после той карты — чему удивляться?
Итак, сегодня воскресла еще одна покойница, которая знает так много, что ее недостаточно будет просто убить — ее надо будет скушать целиком. Но перед этим тщательно, очень тщательно допросить…
Погруженный в свои мысли, Хеллборн едва не подскользнулся на очередной лестнице.
«Хм, а я-то думал, что эта образцовая военная часть! Что они здесь разлили? Машинное масло?»
Нет, не масло, понял он секунду спустя. Вот один труп лежит, вот еще один. Интересно, как они умерли? Держись, держись, мой верный желудок!
«Размазали по стенке» — точнее и не скажешь. Точно, размазали. И по стенке, и по лестнице. Кстати, вот еще один. Или при жизни это были два разных человека? Трудно сказать.
Кто их убил и чем это грозит Джеймсу Хеллборну?!
Что-то зашипело на полу под ногами альбионца. Он присмотрелся и подобрал наушник, провод от которого тянулся к ближайшей стене и утопал в телефонной розетке. Очевидно, упал с оторванной головы одного из раздавленных индюшатников. В крови не заляпался, поэтому Джеймс без особой брезгливости приложил его к собственному уху.