Он покачал головой. Откуда такие сексистские мысли? Он думал как гребаный тиран и мудак. Он верил в гендерное равенство. Но в жены он не взял бы себе тихую домохозяйку, ему нужен был сильный и надежный партнер.
Он зашел в бар, где должен был встретиться с Эваном. Эван — серфер, поэтому в Нью-Йорке бывал крайне редко.
— Эй, чувак! — сказал он, похлопав приятеля по спине.
— Давно не виделись, — ответил Эван и встал, чтобы обнять друга крепким мужским объятием, как это умели делать только по-настоящему сильные и горячие мужчины.
— Эй, я не хочу, чтобы люди подумали, что мы голубчики! — дурачился Эван, возвращаясь на свое место за столиком.
— Ну, могу сказать, что твоя аппетитная попка стала еще красивее, — подмигнул ему Джейс и заказал пиво у официантки, которая ушла от них с крайне разочарованным выражением лица.
Эван разразился громким хохотом, к которому присоединился и Джейс.
Как же хорошо было, просто проводить время с одним из своих друзей, который, как и все остальные парни, знал его и хранил его тайну.
Глава 6
— Судебное заседание объявляется закрытым! — Голос судьи раздался прежде, чем он постучал молоточком по столу.
Началась суета, меня поздравляли, мой клиент тоже хотел поблагодарить меня за помощь. Я машинально кивала на поздравления. Вообще-то, я радовалась каждой своей победе, но эта победа была горькой. Потому что я знала, что она обеспечила свободу настоящему преступнику. Мой клиент находился в списке «Фортуна 500», а его компания уклонилась от уплаты налогов в крупном размере.
Аль Капоне отправили в Алькатрас за неуплату налогов в течение одиннадцати лет, но родись я на 70 лет раньше, у него были бы все шансы остаться на свободе.
Попрощавшись со всеми, я вышла из зала суда. Я спросила у Элейн, произошло ли что-нибудь интересное в мое отсутствие, и она ответила, что нет. Поэтому я поймала такси и поехала к месту следующей встречи. Мой желудок сводило от беспокойства, когда я пыталась вспомнить, чем же могла рассердить своего отца, ведь именно на встречу с ним я и направлялась. Просто так мы с ним не встречались. Я выигрывала все дела, очень усердно работала, и мне было не понятно, чем я могла его рассердить?
Когда я приехала в роскошный ресторан, выбранный моим отцом, Ледяным Королем Чикаго, он уже сидел за столиком.
Он что-то безумно быстро печатал на своем смартфоне. Увидев меня, он лишь сдержанно кивнул головой. Отличное начало.
— Крисс, — спустя некоторое время сказал он мне.
Как и ожидалось, я встала и поцеловала его в щеку, после чего произнесла:
— Здравствуй, папа.
Да, я знала, что рядом с ним я снова превращалась в беззащитного ребенка.
Но я ничего не могла с этим поделать. Я ненавидела его, боялась так, как ни одного человека в этом мире. Нет, он не был таким уж ужасным отцом. Меня никогда не били, у меня было все. Но в нашей семье царила вечная мерзлота: не было ни объятий, ни поцелуев, ни нежных и ласковых слов.
Надеюсь, я не натворила ничего плохого.
Он отложил свой телефон в сторону.
— Я уже сделал для нас заказ, — сказал папа, как только я взяла в руки меню, чтобы посмотреть его. Как раз в этот момент подошел официант и поставил передо мной стакан чистой минеральной воды без газа, а перед отцом — скотч. Моему отцу ничего не стоило выпить хорошего виски за обедом. Но только не мне. Мне казалось, что он все еще думал, что я была девственницей. И лучше я сделаю минет дьяволу, чем расскажу моему отцу о своей половой жизни.
Как только я сделала глоток воды, отец сказал:
— Ты давно не была в Чикаго. Твоя мать и я, мы не согласны с тем, что ты живешь в Нью-Йорке.
И началось:
— Мне очень жаль, папа.
— Произошло ли что-то, о чем я должен знать, Крисс?
Я кивнула. На самом деле, я хотела сообщить ему об этом по телефону, но потом он сказал мне, что хочет встретиться лично, как только окажется в городе.
— Скоро меня назначат старшим партнером фирмы.
Его лицо никак не изменилось. Не было ни удивления, ни радости, ни гордости. Ничего. Как всегда, абсолютный холод…
— Молодец, Крисс. Меньшего мы с твоей матерью и не ожидали.
Я была разочарована. С раннего детства я была разочарована в них. Ну почему у меня не было такого отца, который бы хоть немного гордился мной?