— Ты вроде хотела привнести в секс больше обычности, разве нет? Тебе не приходило в голову, что можно просто поговорить об этом с ней за чашкой кофе? — сказала Зависть.
Я покраснела немного и пожала плечами.
— Я должна буду провести небольшую бисексуальную беседу за чашечкой кофе?
— Это могло бы помочь, но не решило бы мою проблему, — сказал Джейсон.
— Какую проблему? — спросила я.
— Ты не можешь сделать так, чтобы Фреда ненавидела меня меньше или перестала ревновать к Джей-Джей, но ты могла бы помочь мне объяснить, что такое жесткий секс моей подруге.
— Как? — спросила я и одно это слово было переполнено подозрительностью.
Он ухмыльнулся и затем его лицо остыло, счастье испарилось будто по щелчку переключателя. Мне было больно видеть его таким.
— Джей-Джей действительно думает бросить тебя из-за этого? — спросила я.
— Я же из-за этого бросила Ричарда, — сказала Зависть.
— Нет, у нас не так. Я не пытаюсь дальше трахать Джей-Джей, если ей становится больно. Она что-то вроде моей версии человеческой женщины, с которыми встречается Ричард, ограждая их от того, чего он хочет, белым частоколом, но жесткий секс мне нужен тоже. Я просто знаю, что с Джей-Джей этого не получу.
— Объясни ей все также, как объяснил мне, что ты умрешь без этого, — ее голос звучал презрительно.
— Ты мне не поверила, с какого перепугу поверит она? — спросил Джейсон.
Зависть открыла было рот, начала что-то говорить, остановилась и отхлебнула свой чай; снова можно было увидеть, что она думает.
— Итак, — сказала я, — что может помочь Джей-Джей в объяснении?
— Она должна это увидеть, — сказал он
Я уставилась на него и не увидела на его лице ни намека на то, что он шутит.
— Я не очень хороша в эксгибицонизме.
— Знаю и прошу тебя не об этом.
— А о чем тогда?
Натаниель двумя руками взял мою руку, что заставило меня посмотреть в лавандовые глаза. Интересно, я когда-нибудь смогу посмотреть на них и не поразиться их красоте?
— Мы подумали, что все вместе займемся сексом в одной комнате — ты и я, а рядом Джейсон и Джей-Джей и просто дадим разнице говорить самой за себя. Я посмотрела на него расширившимися глазами.
— Анита, мы же не в первый раз делим постель с другой парой и даже не во второй и не в третий.
— Это происходило, когда мы кормили ardeur или когда все отбивалось от рук и мы это не контролировали. Я никогда не соглашалась на подобное на трезвую голову.
— Может в этот раз пришло время, — сказал он мягко.
Я открыла рот, закрыла и не знала, что сказать. Черт, я едва знала, что об этом думать.
— Вот черт, — наконец сказала я.
— Звучит обнадеживающе, — сказал Джейсон.
— Извините, что разрушаю идеальный план, но Натаниель и Анита вдвоем не смогут показать достаточный уровень грубости, — сказал Домино.
Втроем мы посмотрели друг на друга.
— Джейсон, насколько жестко все должно пройти? — спросила я.
Он немного подумал и вздохнул.
— Наверное, жестче, чем ты и Натаниель сможете.
— Я могу быть жестче, — сказал Натаниель.
Я шлепнула его.
— Да, можешь.
— У нас с Анитой секс более грубый, чем у тебя с ней, — сказал Джейсон.
— Добавь к нам с Натаниелем Никки и получится жестче, — ответила я.
Джейсон рассмеялся.
— Я хочу познакомить Джей-Джей с миром жесткого секса, а не напугать ее до смерти.
— Никки тоже знает, что значит заниматься любовью, — сказала я, чувствуя потребность защитить моего отсутствующего любовника.
— Я тебе верю, но видел насколько он может быть груб, и что-то в его росте, ширине плеч и садомазохистских играх на грани разумного даже меня выбивает из колеи, представь, что будет с Джей-Джей.Никки был блондином с голубыми глазами, как у Джейсона и Зависти, но на фоне его все в этой комнате будут казаться... хрупкими. Он не самый высокий наш телохранитель, но у него одни из самых широких плеч, он из тех больших парней, которые кажутся огромными; может это комбинация физического размера и личности. Также он признанный социопат, что означает — его реакции на разные ситуации либо идеальны, либо настолько ужасны, что не подобрать слов. Я любила его, имею в виду влюблена в него, а он в меня. И это означает, что он далеко не такой социопат, каким сам себя считает, особенно для парня с таким ужасным детским прошлым, только у Натаниеля оно было не лучше.
— Хорошо, если Натаниель и я вдвоем недостаточно грубы и ты не хочешь привлекать Никки и, предположу, что никого в этой комнате тоже, то какие варианты? — задала вопрос я.
— Так как это идея Джейсона, то ему с Анитой и демонстрировать, — сказала Зависть.
Мы все посмотрели на нее; наверное, взгляды были не слишком дружелюбны, потому что она сказала:
— Что? Это же логично.
Я посмотрела на Джейсона.
— Думаешь Джей-Джей воспримет это нормально, если ей придется смотреть, как мы с тобой занимаемся сексом?
— Не знаю. Я спрошу, потому что Зависть права, Джей-Джей должна увидеть именно то, о чем я говорю, а не так, как все проходит у тебя с Натаниелем или с Никки.
Вот примерно так, мы начали обсуждать то, что скоро из идеи превратиться в реальность. Каждый раз, думая, что моя сексуальная жизнь уже не может быть страннее или сложнее — я сильно ошибаюсь.
Глава 2
Две недели спустя, Джей-Джей должна была приехать в Сент-Луис. Я сильно нервничала. Можно было подумать, что у меня уже было достаточно секса, достаточно нарушенных табу, традиционных ценностей и ничто уже не способно было меня смутить, но это было не так. И я была очень этим недовольна; казалось, если выкинешь в окно все правильные и традиционные идеи о сексе и взаимоотношениях, это должно сделать тебя невосприимчивой к смущению или стеснению, но не делало. Мне хотелось разозлиться, но я знала, что это выведет меня из себя, так что я готова была сопротивляться порывам. Я дулась. Я разрешила себе быть сердитой настолько, чтобы дуться на то, что чувствовала себя опять шестнадцатилетней и будто споткнулась перед трибуной, упав на главную чирлидершу и звезду-квотербека.
Я нервничала и сердилась вплоть до момента, когда увидела, как Джей-Джей вышла из толпы аэропорта Ламберта. Мы увидели ее первыми, потому что стояли на возвышенном участке, на котором были представлены разнообразные местные художества и поделки. Искусство меня иногда озадачивало, но это был отличный способ разглядеть кого-нибудь в толпе для таких невысоких людей, как мы с Джейсоном. Ее лицо загорелось, как будто кто-то зажег свечу под кожей и счастливое сияние озарило ее, прохожие оглядывались на нее и Джейсона, пока он бежал к ней. Она бросила свою большую сумку на пол и бросилась на него. Он фактически оторвал ее от земли, ему это удалось даже несмотря на то, что у него рост 165 сантиметров, а у нее 177; она согнула колени и он подобрал их, держа ее на весу, пока они целовались и он медленно поворачивался на месте, будто они танцевали под шум толпы.
Ее прямые светлые волосы были собраны в хвост и были почти такого же цвета, как у Джейсона; он был поменьше нее ростом, но ее отточенное тело танцовщицы состояло сплошь из костей и мускулов и она казалось более тонкой, по сравнению с его большим, накачанным телом, которое давало ощущение физического превосходства, так что он казался больше, даже несмотря на то, что она была намного выше. Он опустил ее и она приземлилась на землю ногами в обуви на плоской подошве, в позицию, более подходящую для танцев; видно было, что она это сделала не задумываясь, также как я использовала оружие, так что практика и память тела всегда на поверхности, ожидают только подходящего случая. На ней были комфортные коричневые кеды, легкие коричневые слаксы и короткая коричневая куртка, под которой была надета шелковая свитер-сорочка — они всегда мне казались слишком теплыми. На ней даже был золотисто-бронзовый шарф, искусно обернутый вокруг шеи и плеч. Смотрелось здорово, как настоящий наряд. Честно говоря, я не понимала, зачем нужны такие аксессуары, если ты игнорируешь туфли и драгоценности; шарфы меня действительно ставили в тупик.