Джейсон опустил глаза.
— Расскажи, — сказала я.
— Я никогда не был высоко в волчьей иерархии Анита, но это потому что я больше любовник, чем боец.
Он ухмыльнулся, пытаясь перевести все в шутку.
— Он вымещает свои эмоции на тебе?
— Не совсем. Я достаточно силен, чтобы постоять за себя и не быть мальчиком для битья, но я никогда не был так хорош, чтобы высоко подняться, да и, честно говоря, никогда этого не хотел.
— Я знаю, что ты более доминантен, чем показываешь, но то, что не стремишься к власти — это правда, — сказала я.
— Совсем не стремлюсь, — подтвердил он и отпил очередной глоток кофе.
— То есть вы говорите, что для Ричарда — Натаниэль, Мика и даже Джейсон не достойны руки прекрасной девы, — сказала Зависть.
— Что-то вроде того, — сказала я.
— Думаю, эти мысли спрятаны далеко на задворках его разума, — сказал Натаниэль и сжал мою руку.
— Так он думает обо мне и Натаниэле, — сказал Джейсон. — Мы находимся намного ниже в иерархии наших групп, он же — Ульфрик, лидер. Среди волков это означает, что все чего бы он не захотел, должно быть его и также знает, что в любой момент может надрать нам задницы, однако же вот мы сидим тут, счастливые и являемся намного более значимой частью в жизни Аниты, чем он; вот с этим ему никак не удается смириться.
— Но Мика же Нимир-Радж, король леопардов и глава Коалиции, его воспринимают как лидера всех групп животных города и даже страны. Почему у Ричарда с ним проблемы?
— Потому что рост Мики 5 футов 3 дюйма, а Ричарда — 6 футов 1 дюйм, — ответил Джейсон.
— Чего? — спросила Зависть.
— Ты же знаешь, как большинство женщин, войдя в комнату, оценивают ее красоту и все что в ней, чтобы знать, где они оказались и кто мог бы составить им серьезную конкуренцию? — спросил Джейсон.
— Конечно, — ответила Зависть.
— Многие из мужчин делают также, только они судят не по красоте, а по представляемой угрозе, физическим кондициям.
Зависть посмотрела на него широко открытыми глазами.
— Серьезно, так и есть, — сказала я.
— Я не сужу, — сказал Натаниэль.
— Я тоже, но это поэтому, что мы оба знаем, что в большинстве случаев мы не самые большие и страшные парни в комнате. Мы смирились с этим уже давно, — сказал Джейсон.
— То есть, ты хочешь сказать, что Ричард, глядя на Мику думает, что может победить его в драке и поэтому Мика также не должен был выиграть у него в споре за расположение Аниты.
— Тут даже больше. Если бы это была драка с рефери, то Ричард бы победил; думаю, Мика признал бы это, — сказал Джейсон.
Я и Натаниэль кивнули.
— Но если бы драка была по-настоящему, за доминирование над стаей — Мика бы победил, — сказал Джейсон.
— Да ладно, как?
— Он убил бы Ричарда, — сказала я.
Зависть посмотрела на меня.
— Потому что он видит Ричарда как конкурента за право быть с тобой?
— Нет, Мика убивает по тем же причинам, по которым убиваю и я — мы слишком маленькие, чтобы поступать по-другому. Если бы мы не были безжалостнее наших более больших соперников, мы бы уже давно лежали в могиле.
— Ты серьезно? — спросила она.
— Абсолютно, — ответила я.
— Ричард ненавидит Мику больше всего, потому что знает, что скорее всего победил бы в настоящей схватке с ним, если бы себя не ограничивал, — сказал Джейсон.
— Почему он бы себя ограничивал? — спросила она.
— Потому что Ричард стал бы колебаться убивать или нет, — ответила я.
— Если бы Мика убил Ричарда, ты бы расстроилась? Стала бы винить Мику?
— Ты имеешь в виду, если бы Ричард вынудил Мику сделать это, повлияло бы оно на наши отношения?
— Да.
— Было бы сложно, но я бы поняла, почему Мика сделал это.
— Я не люблю Ричарда, но если бы Мика убил его, мне пришлось бы нелегко.
— Одна из причин, почему Ричард не мой основной любовник — это то, что он не может смириться с тем, что я могу убить, отстаивая свою позицию. Он хочет решать проблемы более цивилизованным путем.
— По шкале безжалостности Анита и Мика практически равны, — сказал Натаниэль.
— Ты имеешь в виду, что они убивают намного легче Ричарда.
— Да, черт возьми, — сказал он.
— Но ты влюблен в Аниту и Мику.
— Влюблен.
— Как ты можешь говорить, что они безжалостны, если любишь их?
— Может быть, мне это в них нравится.
— Да это просто чушь какая-то, — сказала она.
— Оскорбляя нас, ты себе очков не добавишь, — сказала я.
— Извиняюсь, я просто не могу понять. Что ты на самом деле чувствуешь, любя их и зная, что они безжалостны?
— Безопасность, — ответил Натаниэль.