Джеки остановилась напротив заброшенного дома. Пока она смотрела на него, видения, преследовавшие ее с позапрошлой ночи, растаяли. Боже, какой глупой она временами бывает. Мало того что остригла волосы и напилась так, как не напивалась с той самой вечеринки, которую они с Кейт устроили по случаю первой зарплаты, позволила Уиллу совершенно вывести себя из равновесия… еще и эти фантазии с мужчинами, подглядывающими за ней из окон пустых домов, бандами мотоциклистов и маленькими человечками…
Она вынула из кармана шапку и стала ощупывать ее в темноте. Да, но шапка-то вот она. Ей нужно рассказать об этом Кейт. И как-то привести себя в порядок. Завтра первым делом она отправится к парикмахеру. Когда ее спросят по поводу стрижки, она просто ответит, что ей захотелось поменять имидж. Пришло время измениться. Время, чтобы найти… какой-то смысл.
Она нахмурилась. Провела пальцами по коротким прядям. Лучше бы Уилл держал свое мнение при себе.
Шапка все еще была у нее в руках, Джеки растянула ее, решив примерить. По крайней мере, под ней можно спрятать свою «модную» стрижку. Она надела ее и зажмурилась. Мгновенно закружилась голова, так что Джеки чуть не упала. Когда приступ прошел, ночь изменилась.
Джеки вновь охватила тревога. Тишина. Неясное предчувствие. Она посмотрела на пустой дом и опять увидела его: наблюдатель стоял у окна, всматриваясь в ночь, глядя на нее, сквозь нее. Джеки обернулась и посмотрела на парк, в который он вглядывался.
Вроде бы стало светлее, или ее зрение обострилось. Она могла видеть сквозь густые тени, которые отбрасывали деревья у реки, различала колышущиеся ветки, каждый лист, и вдруг… Она судорожно вздохнула. На своем «харлее» неподвижно сидел один из тех мотоциклистов, которых она видела прошлой ночью, – черный силуэт на серебристо-черной машине, тень тоже наблюдала за ней.
Между мотоциклистами и человеком в доме явно была какая-то связь. Теперь она это знала. Джеки не осмелилась приблизиться к мотоциклисту, позапрошлой ночью только пьяный кураж заставил ее выскочить из укрытия, на трезвую голову она не была готова повторить свой подвиг. Наблюдателя могло и не оказаться сзади. Ей нужно было поговорить с ним, окликнуть его через окно. И Джеки начала продираться сквозь живую изгородь.
– Тш-ш-ш!
Она быстро обернулась и принялась оглядываться по сторонам. Никого. По спине у нее побежали мурашки. Прежде чем она снова смогла пошевелиться, тихий голос прошептал прямо у нее над ухом:
– Не стоит спешить на встречу с гругашем Кинроувана. Ходят слухи, будто он присягнул на верность Неблагословенному двору и предал своего лэрда.
На этот раз она подняла голову. На ветке дуба, росшего между парком и двором пустующего дома, сидел маленький человечек. Она видела его совершенно отчетливо. На нем была синяя куртка и красная шапка, точно такая же, как на ней. Бородатый старичок с грубыми чертами лица, крючковатым носом и бегающими хитрыми глазками.
– Кто?.. – хотела переспросить Джеки, но в горле пересохло, и она закашлялась.
– Данробин Финн мое имя. Держись. – Он протянул ей руку с узловатыми пальцами и набухшими венами.
Джеки колебалась.
– Давай живее. Или ты хочешь угодить на ужин к Большому Человеку? – сказал Финн, указывая в направлении черной тени.
– Ты… ты имеешь в виду мотоциклиста? – удалось наконец ей выговорить.
Финн только усмехнулся. Прежде чем Джеки успела сообразить, что он собирается делать, Финн спрыгнул на землю и оказался рядом с ней. Он зажал ее под мышкой и вновь вскарабкался на дерево. Джеки поразила его сила и скорость. Она отчаянно ухватилась за сук, на который он ее усадил. Падать было бы высоко.
– Мотоциклист – один из Неистовых Охотников. Бояться их нужно только, когда они соберутся вдевятером. – Он вновь указал рукой. – А вон там Большой Человек – Гир Младший.
Джеки посмотрела туда, куда указывал его палец. Спиной к ним и лицом к реке стоял человек по крайней мере восемнадцати футов ростом. Он был почти вровень с деревьями, росшими на берегу. Она подтянула ноги и, почувствовав головокружение, еще крепче вцепилась в ветку, на которой сидела.
– Где мы, Данробин? – спросила она. Место по-прежнему походило на Виндзорский парк, но теперь он кишел великанами и маленькими человечками, прячущимися в кронах деревьев. Это явно была не Оттава.
– Данробинами называют всех членов моего клана, ты должна звать меня Финн. Мы, хобы, разделяем наши имена, по крайней мере те, которые можно произносить вслух. Это по-прежнему твой мир, просто ты смотришь на него другими глазами, потому что на тебе волшебная шапка хобов.
– Я что-то не узнаю своего мира, – медленно произнесла Джеки.
– Существуют и другие миры, – пояснил Финн. – Но они не для таких, как мы. Мы здесь пришельцы. Другие миры открыты тем, кто жил на этой земле до нас. Шапка, которая сейчас на тебе, принадлежала Тому Редфэйрну. Я его знаю, он приходится мне двоюродным братом со стороны отца. Где ты ее взяла?
– Я…
Джеки не знала, что ответить. Если она расскажет кому-нибудь о том, что она видела позапрошлой ночью, то люди решат, что у нее не все дома. Но этот человек… поверит. Однако главная загвоздка состояла в том, что она сама сомневалась в его реальности. Это была какая-то ерунда.
– Дай мне твою куртку, пока будешь рассказывать.
Она вопросительно посмотрела на него.
– Что?
– Твою куртку. Пока суд да дело, я вышью на ней одно-два заклинания. А то тебя видно как на ладони. Воинство набирает силу каждый день. Увидят, что на тебе шапка хоба, схватят, ты и охнуть не успеешь. Давай, давай. У тебя вон еще рубашка, не так уж сейчас холодно. А потом дашь мне свои ботинки.
– Ладно, – сказала Джеки. – Но я не понимаю, что происходит.
– Да что тут понимать, разгуливаешь перед носом у великана. Собираешься заглянуть к самому могущественному волшебнику Кинроувана без всякой защиты, так, в одной красной шапке. Неудивительно, если он решит, что ты вражеский шпион, и превратит тебя на всякий случай в жабу.
– Нет же, нет.
– Чего именно ты не понимаешь? И дай мне наконец свою куртку. Сейчас великан повернется и увидит тебя здесь, сидящую как курица на насесте.
– Я вообще ничего не понимаю. О каком Кинроуване ты говоришь? Моя фамилия тоже Роуван. – Она сняла куртку, неуверенно балансируя на ветке, и протянула своему собеседнику.
– Это счастливое имя, обозначающее красные ягоды рябины. Рябина, янтарь и красная нить остановят даже богана. У тебя только одно произносимое имя?
Она покачала головой.
– Жаклин Элизабет Роуван – но друзья зовут меня Джеки. А что значит произносимое имя?
– Обычно это мальчики, – пробормотал Финн себе под нос.
– Что?
– Так, ничего. – Он продел нитку в иголку и стал что-то вышивать на подкладке своими узловатыми пальцами, которые тем не менее двигались быстро и ловко. – Произносимое имя – это то, которым ты позволяешь другим называть себя вслух. А свое настоящее имя лучше хранить в тайне; если его узнает гругаш, то сможет тебя заколдовать.
– У меня нет тайного имени – только то, которое я тебе назвала.
– В самом деле? Тогда лучше не называй его полностью, Джеки Роуван. Никогда не знаешь, кто тебя слушает, если ты понимаешь, о чем я. – Он смерил ее суровым взглядом, давая понять, что не шутит. Джеки совсем перепугалась.
– Я… я запомню.
– Хорошо. А теперь давай начнем с начала. Где ты взяла шапку Тома?
Глядя, как он вышивает, Джеки рассказала обо всем, что видела, или вообразила, что видела позапрошлой ночью. После того как она закончила, финн некоторое время молчал.
– Скверно все это, – сказал он наконец. – Очень скверно. Бедняга Том. Он был славным старым хобом, никогда не доставлял никому хлопот. Я не был с ним близко знаком, но они частенько путешествовали с моим братом. – Финн вздохнул и посмотрел на Джеки. – Для тебя это тоже плохо, Джеки Роуван. Теперь они тебя отметили.