Через полчаса Женя услышала шум мотора и визг тормозов. Нива Котова резко остановилась возле забора, во двор вбежал Павел, за ним Котов, Медянов и Завьялов. Только теперь Женя почувствовала, что какой-то груз упал с плеч, ей вдруг стало легче, она вздохнула глубже и села в траву. Она не знала, что всё это время её давил страх, он держал её в тисках, сжимая всё сильнее, а сейчас его нет. Она боялась за Витю и его маму, за Марти, даже за Стеньку. Это чувство было так знакомо, она переживала его однажды, когда была совсем маленькой, и боялась столкнуться с ним ещё раз. Тогда она потеряла своего отца. Через мгновение Нива скрылась за поворотом, оставив Жене надежду.
— Ну что, Евгения, прокатимся с ветерком? — заставил Женю вздрогнуть чей-то голос. Сашка Завьялов выкатил Юпитер из сарая и протянул девочке шлем.
— Держись крепче, ты поедешь сзади. Люлька для собаки, спасём пса!
Он аккуратно приподнял собаку и положил в люльку, накрыв полушубком, который попался ему на глаза в веранде.
Витя долго обнимал мамины коленки, не в силах оторваться от неё.
— Мама, я так боялся… Так боялся…
Марина не могла понять, что это за место. Последнее, что она помнила, это удар по лицу, после которого наступила тишина. Силуэт старца, который разговаривал с ней во сне, она так и не вспомнила, зато точно могла сказать, что видела волчонка.
— Витя, я видела Джека! Он был вон там, — она показала на дверной проём. — Или, может быть…, мне показалось?
— Мама, пойдём отсюда скорее.
Они вышли из домика, озираясь по сторонам. Витя не мог понять, куда делся тот страшный человек. Чуть поодаль он заметил Стеньку, который стоял к ним спиной и не шевелился.
— Стеень, — тихо позвал его Витя, но тот только вскинул вверх руку, как будто просил тишины. Он стоял и смотрел на тело отца, лежавшего в траве. Полуоткрытые тусклые глаза глядели в небо, а слегка оскаленный рот сохранил едва заметную улыбку. На шее зияла рваная рана. Фёдор нашёл то, что искал последние годы: вечный мрак и тишину. Существо, тревожившее его разум и терзавшее черепную коробку, исчезло вместе с ним.
Шум ломаемых веток заставил всех насторожиться. Несмотря на то, что виновник всех потрясений лежал в траве и больше не мог никого потревожить, Стенька внимательно всматривался в гущу леса, изредка бросая взгляд на труп отца. Когда к домику подбежал Павел, первым, что он сделал — это закрыл своим телом Марину и Витю. Он просто сгрёб их своими руками, прижал к себе и замкнул за ними пальцы.
— Пап, он мёртв, там лежит, в траве, — прошептал Витя, и только тогда почувствовал, как хватка отца немного ослабла.
— Ты молодец, сынок. Не побоялся так далеко забраться.
— Я был не один, с ним совсем не страшно, — он показал пальцем на Стеньку, скромно стоявшего в стороне. Никто не решался обсуждать произошедшее или давать оценку зверскому поступку Фёдора. Все понимали, что рядом его сын, который теперь остался совсем один.
— Павел, ты бери ребят и Марину, сажай в Ниву и дуйте домой. А мы подождём бригаду из центра там, возле просеки, — сказал Котов, глядя на порванную шею покойника. Никто из присутствующих так и не понял, что могло расправиться с таким великаном, как Фёдор Дементьев.
84
Петя Синицын сидел на табуретке в углу палаты и пристально смотрел в лицо Оли. Она не приходила в себя уже более недели. Теперь его пускали сюда в любое время. Врачи сделали всё, что от них зависело, но надежды на то, что женщина выйдет из комы, уже почти не было. Только Петя Синицын знал, что где-то там, далеко-далеко, она помнит его. Может быть, он ничего не значит для неё, но с каждым днём, часом, секундой он всё больше понимал, что она значит для него всё. Его движения становились предсказуемыми, он сидел, глядя на лицо Оли, потом хватался руками за свои светлые волосы и наклонялся вниз.
— Петя, пойдём, я тебя чаем напою, — шепнула Нина, незаметно подкравшись к парню и слегка тронув его за плечо. Пару дней назад Олю перевезли в корпус, где работала Нина, и, как будто по особому распоряжению судьбы, на тот этаж, где лежала Зоя Георгиевна.
«Ты не видела тот тёмный и сырой коридор, когда тебя везли сюда. Только это может служить оправданием той каре, которую ты вынуждена нести сейчас», — подумал Петя и вышел из палаты.
— Нина, прошу тебя, что ещё говорят врачи?
Медсестра пододвинула чашку с чаем к Пете, но он смотрел куда-то мимо неё.
— Состояние стабильное, дышит самостоятельно, но вот что касается сознания… Понимаешь, Петя, мозг — он настолько непонятен человеку, несмотря на то, что считается полностью изученным. Врачи сказали, что операция прошла успешно, препятствий никаких быть не должно, но сейчас они лишь разводят руками. Ждать, вот всё, что нам остаётся. Какая-то блокировка не даёт ей прийти в себя, как будто защищая от чего-то.