Шляпка с розовой ленточкой лежала на полу рядом с маленькой берестяной коробочкой. Женя обернулась к Вите, счастливое лицо с большими серыми глазами так открыто говорили ему: «Ну, всё, теперь я их хозяйка». Витя был не против, он только хотел бы добавить «не только их», но промолчал.
— Привет, Витя. Как ты сегодня себя чувствуешь? — улыбнувшись ещё шире, звонко спросила Женя. Ямочки на её щеках были так прелестны, что Витя не сводил с них взгляда, а чуть выше них — лёгкий румянец, словно два нежных персика.
Витя забыл ответить на вопрос, но вскоре он спохватился и понял, что стоит перед Женей с открытым ртом. И тут снова звонкий смех Жени заставил его вздрогнуть и улыбнуться.
— Витя, ну что же ты такой рассеянный? Майку надел на левую сторону.
Витя покраснел и опустил голову.
— Так. Иди, переодень майку и возвращайся, а я пока чайник включу. Сейчас будем пить чай со сладким пирогом.
Через десять минут дети сидели за одним столом и дули в чашки. Витя изредка поглядывал сквозь пар на Женю, а Женя — на Витю. Иногда она не могла сдержать улыбку, и на её щеках появлялись неповторимые ямочки.
— Извини, Вить, что не заехала вчера. Мы с мамой в огороде работали, а потом у неё заболела голова, и я не решилась оставить её одну. Ты не обиделся?
— Ничего, Жень, ты не должна была…, и ничего я не обиделся…, — покраснев, начал оправдываться Витя.
Пирог, который Женя достала из берестяной шкатулки, оказался уже порезанным на кусочки и красиво блестел румяной корочкой. Рядом лежали два яблока и несколько конфет.
— Хочешь узнать, как я тут оказалась? — как ни в чём не бывало, спросила Женя. Она не стала дожидаться Витиной реакции и тут же ответила. — Я зашла в библиотеку и спросила у твоей мамы разрешения тебя навестить. Потом пошла домой и спросила мою маму…
Женя вдруг рассмеялась сама над собой, представив, как это всё она свалила на голову Вите.
— Моя мама сначала не захотела меня отпускать, но когда узнала, что ты болеешь и сейчас дома один, то сразу разрешила. Она подумала, что мы можем проголодаться, поэтому собрала нам гостинец. Сейчас ты будешь мерить температуру, где у вас градусник?
— Т-там, в комнате, — робко ответил Витя, понимая, что отвертеться от приёма лекарств не получится и сегодня.
— Это же волчонок? Откуда он у вас, да ещё и забинтованный?
— Я его в лесу нашёл. Он раненый был, а мама его забинтовала. Я его Джеком назвал.
— Но кто же его ранил, и где его семья? — с грустью спросила Женя.
— Его семью… это…, — Витя боялся расстроить Женю, но она в упор смотрела на него и ждала ответа. — Застрелили…
У Жени блеснули глаза, радостное сияющее лицо мгновенно стало грустным, она опустила взгляд.
— Почему люди такие жестокие.… Как же ты его нашёл? — Женя подняла голову и посмотрела на Витю своими огромными серыми глазами, которые просили правды. Витя не вытерпел и сдался.
— Стенька Дементьев показал то место.
— Я так и знала, что без этого бандита ничего не происходит! — воскликнула Женя и перестала мучить Витю расспросами. Вместо этого она посмотрела на Джека и постаралась вернуть улыбку, ведь не для того она здесь, чтобы реветь.
— Бери яблоко, и пойдём мерить температуру. Мне ещё лечить тебя, не забывай, — с самым серьёзным видом хозяйки, взвалившей на себя заботу о мужчине, произнесла Женя. Витя покорился девочке в белом платье с огромным удовольствием.
31
Витя пропустил Женю вперёд, галантно открыв перед ней дверь. Ах, если бы не его рассеянность, то он бы проскочил в комнату первым, но он был, словно под гипнозом. Не удивительно, что девочку привлекла стопка книг на столе, к которой она и направилась в первую очередь. Пока Витя рассовывал по углам и под кровать то, что не успело найти своё место с вечера — это мячик, стёклышки от бинокля, банка с муравьями и мешочек с листьями, Женя читала строки на хрустящем листке тетради.
— Витя…, — почти шёпотом произнесла она, — это что? Как это прекрасно!
Витя был готов сквозь землю провалиться, когда понял, о чём идёт речь.
— Можно, я полистаю? — спросила Женя, глядя на Витю большими серыми глазами, способными заставить любого противника сдаться без боя. Витя с трудом поборол желание отдать тетрадь в руки той, кто уже давно властна над ним, ведь там были ещё несколько строк, которые он не мог показать. Только не сейчас!
— Жень, там ещё не готово… это черновик… я хотел бы пока…, — сконфуженно, еле слышно оправдывался он.
— Очень жаль. Витя, ты настоящий поэт. Ты обещаешь, что почитаешь мне что-нибудь, когда будет готово?