— Ну что, Маслик! Ты оправдываешь свою фамилию, — сказал тогда Фёдор. — Неси всю водку сюда. Завтра утром быть трезвым. Я к тебе зайду, ты теперь вот где у меня!
Фёдор сжал кулак и сунул его в опухшую физиономию Козьмы.
На следующее утро Фёдор снова посетил Маслика, долго объяснял ему положение вещей и маячил кулаком перед его носом. Так Козьма стал ценить свободу чуть больше, а кривая тропинка исчезла из виду до поры, до времени. И вот, видно, время пришло. Строгий учитель и судья стоял с уличной стороны забора и следил за крыльцом, не отрывая взгляда. Наконец, физические часы Козьмы пробили «утро», и он вышел. Затянувшись сладким, пьянящим ароматом дыма первой утренней сигареты, он вдруг начал страшно кашлять, зажав рукой горло. Никак он не ожидал, что в столь ранний час его окликнут с улицы. Снова этот низкий, хриплый голос, вселяющий ужас, не дающий покоя по ночам все эти два года — голос, несущий неизбежность, призывающий к ответу.
— Маслик, поди сюда, — отчётливо произнёс Фёдор.
Прокашлявшись, Козьма накинул на плечи старый пиджак, перебросил лямку сумки через голову и вышел за калитку.
— Ну что, пьёшь или в завязке? — поинтересовался Фёдор у человека, одетого только наполовину, причём, нижняя состояла только из трусов.
— Трезвый я. А что, есть чего?
— Дурень, я к тебе по такому поводу даже шагу не ступлю, ты же знаешь. Дело есть, пора отрабатывать свой должок.
— Какой такой должок? Ты о чём, Фёдор? — с хитрой ухмылкой промолвил Козьма.
Дементьев сгрёб его пиджак в свою лапу и приподнял полуодетого человека над землёй.
— Я понял, понял… Просто, пошутил.… Ну что ты сразу? — стерев улыбку со своего лица, прошипел Маслик.
Фёдор залез в карман и достал комок газеты с завёрнутым в неё пластилином.
— Вот слепок — сделаешь ключ. Сроку тебе — до вечера. И только попробуй испортить отпечаток, я тебе напомню, как ты должен быть сейчас гладко побрит, под стать моде заведения, в котором ты должен находиться. Считай, что ты проходишь испытательный срок. Успешно — разожму, — Фёдор поднёс сжатый кулак к глазам Маслика, — а провалишь задание — то раздавлю, как муху!
40
В этот субботний день Савушкины были не в полном составе: Павел, как обычно, был незаменим на работе. Марина приготовила пшённую кашу и усадила Витю за стол. Джек сидел на полу напротив, положив хвостик вдоль себя кончиком вперёд, и смотрел на Марину самым внимательным взглядом, на какой только был способен. Бинты его были полностью сняты, раны затянулись и больше не кровоточили.
— Ну что, Джек, сегодня у тебя будет небольшая прогулка, правда, в огороде.
Волчонок переступил с одной лапы на другую и слегка сдвинул кончик хвоста. Он только что съел аппетитный кусочек курочки и теперь был готов на всё.
— Мама, я уже совсем здоров? — с осторожностью, грустью и тайной надеждой задал вопрос Витя.
— Да, сынок. Теперь тебе нужно хорошо кушать, а ты сидишь над кашей уже целый час. Ну что с тобой?
Витя зацепил кончиком ложки кашу и снова положил её в тарелку.
— Мама, а мне можно выходить из дома? Я обещаю съесть всю кашу.
Марина прищурила глаза, словно приглядываясь к сыну повнимательнее.
— В лес даже не думай! Больше нечего там делать.
— Я не в лес, потупив взгляд, тихо произнёс он. — К Жене, она приглашала.
Марина не смогла ему отказать, видя его грустные глаза, поэтому согласилась, но с одним условием:
— Ты за книжки даже не брался, поэтому мы поступим следующим образом. Сейчас ты погуляешь с Джеком, только недолго. Смотри, чтобы он не ложился в грязь, а то после вчерашнего дождя земля ещё мокрая.
Витя кивал после каждой маминой фразы, а в глазах его горела надежда. Мама продолжала: