На ощупь Козьма вставил ключ в скважину на замке и попробовал его повернуть. Что-то мешало на второй четверти оборота, ключ упирался в невидимое препятствие внутри замка и не шёл дальше. «Всё, он посадит меня, сволочь! Посадит на два года, а может и больше!» — неслось вихрем в голове у Маслика. Он дрожащими руками вытащил ключ и включил фонарь. Отчаяние завладело им, оно было сильнее осторожности. Приглядевшись к ключу, он заметил чуть виднеющуюся царапину на его бороздках. «Сколько он таскал тот пластилин в штанах? Не испорти слепок.… Да ты сам его испортил, жирная туша».
Козьма достал надфиль из своей сумки и зажал фонарь в зубах. Через пять минут ключ принял некоторые необходимые поправки. На этот раз он продвинулся чуть дальше четверти оборота, но снова застрял. Ужас овладел Масликом: ключ застрял и, похоже, что навсегда. Пот заливал его глаза, несмотря на относительно прохладную ночь. «Если я не вытащу этот ключ, то придётся пилить замок! Это конец, я не смогу это сделать, будучи незамеченным. Даже если у меня это получится, что толку в дальнейших действиях? Взлом, преступление налицо. А цель? Подрезать шланги?»
Последняя надежда ещё оставалась, но она была такая зыбкая, что у Козьмы почти не осталось сил, чтобы вытащить из сумки пассатижи. «Я буду свободен или сяду…» — мелькнуло в голове. Маслик приложил инструмент к мокрым губам и зажал ключ.
«Щёлк», — замок поддался, издав приятный металлический звук сработавшего сложного механизма внутри себя.
Жар от нагретого за день помещения ещё не полностью ушёл. Он пахнул в лицо, неся с собой запах сгоревшей солярки, старого мазута и грязных тряпок. Маслик не стал включать свет, осторожность снова заняла своё место в этом деле, поэтому тонкий луч от фонаря начал суетливо скользить по поверхностям огромных машин, механизмов, при виде которых у Козьмы сильно забилось сердце и подогнулись ноги. «Бежать!» — промелькнуло в голове и растворилось в темноте. «Это всего лишь пара минут», — вернулось тёплым горелым ветром из глубины гаража.
Миновав огромные ржавые клыки ковша экскаватора, луч фонарика коснулся блестящей радиаторной решётки самосвала, мёртвые стёкла фар сверкнули и скрылись где-то сзади, за спиной Козьмы. «Бочки возле левой стены, одна, вторая, третья… да, это они», — слушал он свои мысли. Попятившись от них назад, он натолкнулся на очередного железного истукана, больно ударив спину и выронив фонарь из рук, который тут же погас. Судорожными движениями Маслик нащупал его и затряс в руках. Свет появился на несколько секунд и снова погас, уже навсегда.
«Всё, конец… Я сяду…» — всхлипывал он, зажав голову руками. Фонарик снова упал и закатился под вилочник. «Спички.… Есть спички, я точно помню!» В маленьком кармашке сумки лежал заветный коробок спичек, почти полный. Сломав несколько штук трясущимися руками, Козьма зажёг одну из них и поднял над головой. Вот и он, погрузчик номер 5705САХ. Спичка погасла, успев оставить ожог на пальцах. Левой рукой он попробовал в темноте нащупать нож в сумке, но тут же глухой стон вырвался из его губ. Острое лезвие впилось в ладонь и располосовало её.
— Кто здесь?! — послышалось со стороны входа в ангар. Маслик упал на землю и закрыл уши руками. Это было выше его сил — выносить этот ужас он больше не мог.
Глухой стук закрывающейся железной двери, словно выстрел в висок, поставил точку в этой череде событий. Маслик закрыл глаза и решил больше ничего не делать. «Буду лежать до утра. Пусть приходят и забирают…»
48
Немного успокоившись, Маслик нащупал коробок, пачку Ватры и закурил сигарету, не вставая с земли. «Меня заперли. Попался, как дитя малое. С утра меня примут под рученьки и в участок. Дементьев отмахнётся, зачем ему защищать меня, он ещё сильнее на горло наступит, если будет необходимость».
Он лежал и глубоко затягивался горьким дымом Ватры. В тусклом свете огонька сигареты, то разгорающегося, то снова угасающего, он заметил, что лежит рядом с тем злосчастным погрузчиком, который был сегодня его целью. Возле самой головы загибались, почти касаясь земли, и устремлялись куда-то вверх вдоль железной рамы четыре шланга гидравлики. «А что, если… да тут даже экскаватор не сразу найдёшь, что уж обо мне говорить? Спрячусь, а утром, когда дверь откроют, проскочу как-нибудь».
Сигарета догорала. Маслик сел на корточки и затушил окурок о землю. Рой искр разлетелся в разные стороны, снова осветив шланги. Первая удачная мысль за сегодняшнюю ночь позволила родиться и второй. «Вот, эти шланги, передо мной. Что мне мешает закончить то, зачем я сюда пришёл? Потом спрячусь и сбегу. И всё, в центр, к новой жизни, с чистого листа!»