Не в силах сидеть в доме, Савушкины вышли во двор, где окружающие предметы уже приобретали красноватый оттенок, впитывая в себя вечернее солнце. Марина положила обе ладони на плечо мужу, и смотрела на верхушки деревьев, поедающих оранжевый шар, там, далеко возле самого леса. Где он, тот путь, который ждёт их в этих дебрях жизни? Почему он не покажет правильное направление? Может быть, там — под тем огромным светящимся шаром их дорога, а они остаются здесь, в кромешной темноте, путаясь в траве и тыкаясь в камни, как слепые котята тычутся розовым носом в живот кошки-матери?
Витя выпустил Джека, тот подбежал к Марти и положил лапу на его морду, что уже давно стало ритуалом в их отношениях. Сразу после этого волчонок подошёл к Марине и сел возле её ног. Голубые глаза вглядывались в верхушки далёких деревьев, окрашенных оранжевым закатом. Джек вытянул нос в том направлении, словно пытаясь учуять запах природы, которую он утратил, но она манила его к себе в свои объятия. Уцелевшее ухо, повернутое вперёд, улавливало далёкий шум леса, журчание ручья, голоса животных. Никто в этом не сомневался и не пытался ему мешать. Савушкины дали себе обещание не привыкать к волчонку, чтобы расставание было не таким тяжёлым, но его пришлось нарушить. Он пророс корнями в их души, сплёл их между собой и не отпускал.
Павел посмотрел на Марину, потом на Витю, на Джека, после чего отвёл глаза в сторону и глубоко вздохнул. Общие корни в их душах дали понять каждому без слов, что он хотел сказать. Последний вечер волчонок с ними, завтра он будет дома, где ему и суждено быть. Ждать дольше нельзя, сегодняшние события приблизили грустный момент. Отношения с законом неизбежны, посещения его представителей будут, и не раз. Волчонок не даст никому покоя, его всё равно заберут.
К смежной калитке, как будто ступая по вате, подошла Оля. Она была аккуратна и не задела ни одного куста малины. Еле заметная улыбка застыла на её лице, она так ей дорожила, что не решилась даже поздороваться с соседями, просто молча смотрела на них, стоящих поодаль, залитым вечерним солнечным светом. Павел, Марина, Витя, Марти и Джек смотрели поверх Оли, не в силах оторваться от зрелища, заворожившего их. Лес поглотил светящийся диск, Джек поднял нос, вытянул пасть и попробовал выть, но вместо этого издал лишь смешное тявканье.
Оля сделала звонок Пете Синицыну перед самым закрытием магазина. Он был рад её голосу, она это чувствовала. Теперь секунды, которые, словно метроном, пропускало сквозь себя её сердце, имели свою цену, вес и значимость. Оля затаила улыбку и просто молчала, любуясь своими друзьями.
Калитка тихонько отворилась, во двор Савушкиных вошёл молодой человек. Он закрыл за собой щеколду и окликнул Павла. Это был Сашка Завьялов, он представился и протянул руку в приветственном жесте.
— Павел Сергеевич, очень рад с вами познакомиться. Извините, что в поздний час, я на минуту. Завтра вас вызовут в участок, возможно, будут задавать много вопросов. Прошу вас, слушайте, отвечайте кратко, не делайте сами никаких выводов. И самое главное — не увольняйтесь. Мне нужно несколько дней, прошу дать их мне. Скоро мы узнаем правду.
59
— Товарищ старший лейтенант, разрешите подмениться, — выпалил сержант Завьялов, стоя на крыльце участка, встречая начальника.
— Вот те раз, заявления с утра! Ни здравствуй тебе, ни… кхм. Что стряслось?
— Ой, простите, товарищ старший лейтенант… Здравия желаю!
— Ладно, надо, так надо. Где твой сменщик? Дежурку бросил, сам на улице…
— Подойдёт, товарищ старший лейтенант.
— Ладно, Сашка. Иди, давай, я покараулю телефон пока. Ах, слушай… одна просьба будет, ты зайди к Савушкину, по случаю в гараже который проходит. Скажи, пусть с утра зайдёт ко мне. Ну, всё, давай!
Завьялов сбегал к Павлу, который уже был готов к походу в участок, и побежал переодеваться в гражданское. Он торопился в центр, дорога была каждая минута. Сержант с самого начала не верил в виновность Савушкина, тем более, эти следы, окурки, да ещё и нож. Завьялов порывался рассказать всё Колодину, но в последний момент что-то его удержало. Дементьев, слишком близко он ко всем этим событиям, слишком легко он предопределил судьбу человека, уважаемого специалиста. Последняя зацепка, тоненькая ниточка может быть легко потеряна, порвана. Не мог Завьялов позволить этому случиться, не смог бы он поселить тень в своей душе и носить её, воспитание не то. Он с радостью примет неизбежный укор со стороны Колодина, этого не миновать, но он будет счастлив, спокоен и чист перед своей совестью. Сержант нащупал продолговатый свёрток в кармане, и сел на десятичасовой автобус.