В небе самолета все еще не было, в лагере Большого Солнца тоже не происходило ничего необычного. Чарли расслабился и тоже стал есть.
Однако глаза его постоянно просматривали весь горизонт. Но ни аэроплана, ни Нового Друга, который должен был подняться в воздух, не было. Они дрейфовали вместе с облаками, удаляясь от лагеря Большого Солнца.
Многие уже насытились и распевали песни благодарения. Хорошая стая, подумал Чарли.
Он запел:
— Хватит кормиться, хватит кормиться. Нужно лететь!
— Куда лететь? Куда лететь? — послышались голоса тех, кто еще не успел наесться. Они начали жаловаться, что должны еще поесть, иначе погибнут.
— Потом, потом! — скомандовал Чарли.— Летите за мной.— И он запел новую песню, песню долга, которой научил его Дэнни. Когда слышалась эта песня, нужно было забыть обо всем, кроме того, что существует станция, за которой надо наблюдать.
А кроме того, следовало избегать лагеря Большого Солнца, следить за появлением хайхэй, держать стаю вместе. Столько обязанностей, как новых, так и старых.
Долго он вел их, наблюдая за небом, как и обещал. И все же не он первый заметил это. Откуда-то сзади донесся голос старой самки: "Новая Небесная Опасность!"
— Громче! Громче,— потребовал он. Но голос был слабым. У старой самки осталось совсем мало газа.
Чарли поднялся на встречном потоке и тоже увидел.
— Я вижу Небесную Опасность! — пропел он, и стая подтвердила. Это была механическая вещь из лагеря Среднего Солнца. Он знал, что это летит Другой Друг, который часто летал с Дэнни, и Новый Друг, которого он никогда не видел.
Все было так, как сказал Дэнни. Биплан спланировал над деревьями и сел в десяти километрах от лагеря Гризи. Из самолета вышли Капелюшников и женщина и начали наполнять шары из маленьких баллонов.
Когда Новый Друг поднялся на шарах в воздух, самолет взлетел и повернул к далекому океану. Новый Друг нашел нужный поток и полетел прямо к лагерю Большого Солнца.
Чарли не осмеливался подлететь ближе, но он видел, как она спускала газ, приближаясь к лагерю куда-то в лес. Все было так, как сказал Дэнни.
— Все сделано,— торжествующе пропел Чарли.
— А что теперь?— спросила стая, кружась возле него, после того, как исчез Новый Друг.
— Я спрошу воздух.— Маленькая нога включила передатчик, и он пропел песню приветствия Дэнни.
Он пропел дважды, вслушиваясь каждый раз, как учил его Дэнни. Ответа не было, только неприятный шум отдаленных разрядов.
— Нужно подлететь поближе к лагерю Среднего Солнца,— объявил Чарли.— Радио не может петь далеко.
Чарли быстро отыскал нужный поток воздуха и пропел:
— Летите!
Стая собралась вокруг него — все четырнадцать — и полетела за ним, знающим, куда лететь и что делать.
В полете они потеряли старую самку, у которой кончился газ, и она не могла держаться в воздухе. Исчезла также и одна из молодых самок. Так что, когда они прилетели к лагерю Среднего Солнца, их осталось всего двенадцать.
Мэгги Меннингер смотрела, как в ее служебный кабинет вошел Капелюшников.
— Есть сообщение?—спросила она.
— Дэнни получил радиограмму от своих газовых мешков: "Ваш друг спустился поблизости от лагеря Гризи. Все в порядке".
— Когда?
— Кто знает? Может, несколько часов назад. Вскоре после того, как я покинул место высадки шпиона.
— Ол райт. Благодарю.
Когда Капелюшников вышел, Мэгги хотела позвонить в радиорубку, но потом передумала. Если поступят сведения, дежурный сообщит ей и так. Как будут вести себя Гризи? Поверят ли они, что Тинка очутилась у них случайно? Может она...? А может...? Вопросы бесконечно множились в голове Мэгги, а ответов на них у нее не было.
Но Мэгги Меннингер не привыкла к такому состоянию. Она на человеком действия, она принимала решения. Ровно через час радист запросил лагерь Гризи, а пока ей нужно подождать. Она решила просмотреть список дел на день.
На сегодня она сделала пятнадцать отметок в календаре. Все намеченное шло по расписанию, каждый получил четко сформированные задания. Посевы зерна шли по плану, границы лагеря тщательно охранялись и укреплялись. Мэгги посмотрела на крупномасштабную карту, которая занимала всю стену ее кабинета. Обозначения ручьев, высот явно были недостаточно информативны. Нужно дать им названия. Но это потом.
Вошел дежурный.
— Мэм, сержант Свеггерт хочет видеть вас. Говорит, что дело не очень срочное.
Мэгги написала на календаре: "Свеггерт".
— Я скажу, когда смогу принять его.
Она еще не знала, как поступить со Свеггертом. У нее был широкий выбор возможностей: от высмеивания его до обвинения в изнасиловании. И что она выберет, будет зависеть от самого Свеггерта. Пока что он вел себя достаточно разумно.
Но с другой стороны ее авторитет в лагере пока что был основан только на военной власти, которую дала ей Земля. И кто знает, долго ли еще Земля будет поддерживать ее. И долго ли будет существовать колония. Вести с Земли были плохими, что она даже не распространяла их среди колонистов. Во всяком случае, ее предупредили, что подкреплений и кораблей снабжения в ближайшее время не предвидится.
Она ждала этого, и тем не менее это ее насторожило.
В своем блокноте она сделала две записи: "Медицинский Банк. Пища на шесть месяцев".
Очень жалко, что агрономом была канадка. Мэгги нужны были верные и надежные помощники на таком ответственном участке. Ведь урожай — это вопрос жизни и смерти, а к тому же Мэгги не хотела, чтобы в лагере это знали. По крайней мере, пока.
Впрочем, с этим можно пока подождать. Прошло сорок минут. Мэгги достала из ящика стола сигарету, закурила. "Свеггерт!"
— Джек, пригласи сержанта сюда,— крикнула она.
— Есть, мэм. Он ушел на пост, но я пошлю за ним.
Мэгги откинулась на спинку кресла, обдумывая линию поведения со Свеггертом. И тут зазвонил телефон. Это был дежурный с радиостанции.
— Полковник? Я только что говорил с Гризи о сержанте Пеллатинке.
— Я тебе не приказывала этого.
— Да, мэм. Но я постепенно посылал вызов на ее частоте, как было сказано. Их радист ответил мне. Он спросил, не потеряли ли мы ее. Я сказал, что сержант не отвечает на вызовы, и Гризи сообщили, что они вышлют поисковую партию в окрестности лагеря.
Мэгги села прямо, сделала глубокую затяжку. Судя по словам шаристов, Гризи не могли не видеть посадку сержанта. Значит, сейчас они нагло солгали.
Сержант Свеггерт был во многом схож с Мэгги Меннингер. Если он видел, что что-то плохо, то он не жалел ни сил, ни энергий чтобы это исправить, сделать лучше. И когда он увидел, что если третий пулемет переместить на два метра к озеру, то зона обстрела намного увеличится. Он приказал своим людям сделать это. На работу ушло почти пять часов, зато теперь, припав к прицелу пулемета, он был удовлетворен.
Он видел, что все пространство простреливается и никто не сможет подойти к лагерю незаметно.
Все боеприпасы были разложены по местам, телефон подключен и проверен, прожекторы установлены. Прожекторы будут периодически включаться и сканировать всю территорию вдоль границы. Во время боя многие прожекторы будут уничтожены врагом, но в лагерь никто не пробьется живым.
Правда, Свеггерт прекрасно понимал, что прямой атаки на лагерь не будет. Может быть нападение с воздуха. Может быть ракетный обстрел. А может, и ничего не произойдет. Если спросить его, сержанта Свеггерта, то война здесь была бы безумием. Из-за чего драться, когда в этой чертовой дыре нет ничего, даже самого маленького города. Да, он так и сказал бы, если бы его спросили, но такой ответ ни в коем случае не остановил бы его, если бы драться все же пришлось.
В глубине души он трусил. Почему полковник заставляет его ждать? Если она собирается расправиться с ним, то чего она ждет?
— Сержант,— он повернулся.— Вас вызывают к полковнику.
— Агги, прими командование,— приказал он,— если к моему приходу не будет все в порядке, вы пожалеете.