Кук вспомнил запутанность показаний туземцев. С голландцем разошлись с робкой надеждой на ложность первых» сведений. Следующей встречей был английский корабль «Трью-Брайтон». Его капитан Бродли взошел на «Решимость» и подтвердил грустную новость. Он рассказал, что «Предприятие» с больными людьми и небольшим запасом воды пришло в пролив королевы Шарлотты через пять дней после ухода «Решимости», что капитан Фюрно нашел бутылку с запиской Кука и послал боцмана Роу с несколькими людьми в лес за водой и продовольствием. Боцман не вернулся. Посланный его искать вооруженный отряд обнаружил башмаки моряков и двадцать корзин с человеческим мясом. В одной из корзин узнали руку матроса Томаса Гилля по вытутаированным на ней буквам. Потом нашли головы и сердца десяти человек. В апреле «Предприятие» ушло в Англию, пройдя мимо Огненной Земли.
Молча выслушал Кук ужасный рассказ. «Разве моряк может знать, где его похоронят?» Капитану Бродли он передал пакет для Адмиралтейства с реляцией и дневниками. «Трью-Брайтон» шел прямо в Англию.
Газеты, переданные Бродли, жадно читались вслух. От них повеяло мелкой сутолокой Лондона, продолжавшейся политической склокой, забытой копотью тумана и уютом старых каминов. Вид Столовой горы мыса Доброй Надежды напомнил о существовании Брандта, хранящего письма. Грустная судьба «Предприятия» затягивалась эгоистичным блеском собственного успеха и сентиментальной занавесочкой личного мещанского счастья. Двадцать первого марта по дневнику, двадцатого по календарю, бросили якорь в гавани Капштадта. Время подарило одни сутки счастливым мореплавателям: «Решимость» шла навстречу солнцу.
Трогательный Брандт встретил Кука несколькими пакетами с письмами, говорившими о любви жены; ее беспокойстве, здоровьи детей, привязанности друзей. Месяц в Капштадте пролетел в заботах о починке корабля и закупках продовольствия.
Оставив доктора Спармана на африканском берегу, экспедиция двинулась в Англию вместе с английским судном «Дюттон» до острова святой Елены, где в необычайной обстановке чествований, обедов и ужинов прошла неделя.
Кук был спокоен и бодр. Все казалось успешно исполненным, известия из дому говорили о благополучии семьи, люди и сам он были здоровы, корабль, поистрепавшись «порядком, мог еще выдержать не одну бурю. Зачем так спешить, если можно использовать время для лишних наблюдений и исследований? Он решил по дороге в Англию зайти на острова Вознесения, оттуда на остров Фернандо Норонья. Неточность карты должна быть исправлена. Кто может помешать ему в этом?
Не помешал никто. По крайней мере так казалось. В официальных реляциях говорится о захода на эти острова и на остров Файал в архипелаге Азорских. Только штиль на экваторе задержал корабль на целые шесть дней. Но в «коварных» записях Форстера проскальзывает еле приметное сообщение о недовольстве, охватившем матросов, усталых, измученных трехлетним плаванием, начавших ворчать на безудержного капитана, затягивающего путешествие. Полезность, астрономических наблюдений и опытов опреснения соленой воды не могла уже оправдать его в глазах подчиненных. Сам Кук об этом не говорит ни слова, но краткость его пребывания на Азорских островах кажется недвусмысленной. Так или иначе, но тридцатого июля 1775 года он сошел победителем и героем на набережную Портсмута.
Огромный успех путешествия и заслуги Кука были несомненны. Он скромно признается в них в своей реляции Королевскому обществу: «Каково бы ни было суждение общества о наших работах и их успехах, я кончаю эту реляцию, замечая с действительным удовлетворением, что имел преимущества найти возможным сохранить в течение долгого времени здоровье многочисленного экипажа в различных климатах, среди усталостей и опасностей; таким образом это одно сделает мое путешествие ценным в глазах людей благодетельных и в то же время споры о Южном Материке перестанут занимать общее внимание и разделять философов».
ЗОЛОТОЙ КОРАБЛИК
В Англии все было по-старому: «благополучно» царствующий Георг III, не желавший «править в кандалах», все более смело нарушал конституционные традиции. Будущий вождь контрреволюционных армий, сражавшихся за восстановление французской монархии, первый враг революции, упорно вмешивался в политическую жизнь континента, запутывая свое государство в сети сумасшедших авантюр. Лорд Норт помогал своему покровителю: борясь с растущей оппозицией, всеми средствами подавлял восстания, туша вспышки народного гнева оружием, опираясь на парламентское большинство — земельных аристократов. «Друзья короля» лихо справлялись с ворчащей интеллигенцией и круто правили английским народом, забитым пошлиной, работой на помещика и страхом королевских карательных отрядов.