- Вот письмо владыки, - сказал Невара, протянув старому воину лист с расшифрованным посланием. - Тайный приказ, доставленный в Шанхо на корабле. Я должен найти поименованную в нем женщину. Срочно!
Ция Каданга читал с большим напряжением, морща лоб и шевеля губами. Затем произнес:
- И что?
- Я эту женщину нашел. Здесь, в Роскве.
- Рад за тебя, Надзирающий.
После этих слов Каданга замолчал и уставился в лицо Невары мрачным взглядом. Прошло десять или двенадцать вздохов времени. Убедившись, что наком не собирается говорить, Невара спросил:
- Может, достойный воин, у тебя проблемы с чтением? Ты понял, о ком речь в приказе сагамора - да будут к нему благосклонны боги!
- Читать я умею, - буркнул Каданга. - Еще умею вести в бой воинов. Это мое дело. А твое - ловить всяких потаскух.
Невара скрипнул зубами.
- Эта женщина - светлорожденная Айчени, дочь сагамора Арсоланы, и она нужна нашему повелителю. Если ты этого не понял, черепашье яйцо, я повторю тебе это, когда мои люди будут спускать с тебя шкуру. За неуважение к владыке!
- Я его уважаю, - проворчал Каданга и поскреб остаток левого уха. - Очень уважаю! Я проливал кровь за его отца и деда. Говори, чего ты хочешь.
- Эту женщину охраняют, у нее есть спутник, опытный боец, и взять их нелегко. Мне нужна тысяча тасситских воинов. Сегодня. Я поведу их туда. - Невара вытянул руку к окну, в проеме которого маячил Торговый Двор Ах-Хишари. - Я возьму женщину, а твои воины могут шарить по лавкам купцов и сундукам менял. Мы покажем росковитам, кто в городе хозяин!
Каданга вдруг расхохотался. Смех его походил на клекот коршуна.
- Покажем! Говоришь, лавки и сундуки, сундуки и лавки? Это хорошо, очень хорошо! Я сам пойду с тобой, клянусь секирой Коатля! Пойдем и покажем! - Военачальник ударил о ладонь огромным кулаком. - Этот слабодушный Коком-Чель, дерьмо попугая! Трусливое ничтожество! Связал мне руки, заставил мой клинок ржаветь! А теперь, раз сагамор велит, покажем! Харра! Харра!
Казалось, от боевого тасситского клича дрогнули стены. Испуганный адъютант-цолкин заглянул в комнату. Каданга сдернул с ноги башмак, швырнул в цолкина и велел убираться вон.
- Рад, что мы поняли друг друга, - произнес Невара. - Но женщина - это не все, наком. Женщина только начало.
- Что ты имеешь в виду? - Каданга подобрал башмак и обулся.
- Эта женщина и ее спутник - гости жирного росковита, Ах-Хишари из Мятежного Очага. Их будут защищать. Мы перебьем защитников, разгромим Торговый Двор, пустим кровь россайнам... Как думаешь, что будет потом?
Ция Каданга помрачнел.
- Что будет, что будет... Город поднимется, вот что!
- У тебя тридцать четыре тысячи воинов, половина - отборные всадники... Справишься с россайнскими койотами?
- Их слишком много, знаешь сам... Нужно еще шесть корпусов, не меньше. Восемьдесят тысяч, и я прижму росковцтам хвосты!
- Сними эти корпуса с Северных и Западных Валов, - предложил Невара. - С помощью одноколесника ты перебросишь их в Роскву за три-четыре дня.
- Оголить Валы... Опасно! - Наком покачал головой. - На севере норелги, за Днапром тоже полно разбойных псов... Они пройдут сквозь Валы как нож сквозь дырявую шкуру.
- Так и так пройдут, - сказал Невара. - Пройдут по костям твоих воинов. Не Валы нужно держать, а оборонять столицу! Но до того расправиться с бунтовщиками, коих пригрел Коком-Чель. - Он понизил голос: - Скажу по секрету, Каданга, для него уже заготовлен ларчик с ядом... Ты ведь не хочешь такой получить? И я не хочу. Так что будем действовать решительно. Сагамор получит эту женщину и тысяч пятьдесят мятежников: женщину - живой, мятежников - мертвыми. Думаю, это будет хорошо.
Наком повернулся к окну, взглянул на площадь, тихую и безлюдную в это время, на Торговый Двор, маячивший в отдалении, подумал и кивнул.
- Ты прав, Надзирающий. Я прикажу перебросить часть сил в столицу. Лучшие корпуса!
- Тогда не медли. И не советуйся об этом с Коком-Челем.
- В лошадиную задницу его! - рявкнул Каданга, пнул дверь ногой и стал раздавать приказы своим помощникам и адъютантам.
В дальних уголках мира ничего не знали о смерти аситского правителя и вспыхнувшей в Россайнеле войне. Мятежники с острова Ама-То оборонялись в горах и были отрезаны от побережья; никакие вести не приходили к ним, да и не могли прийти - Бесшумных Барабанов на острове не было, а мореходы из Китаны, сочувствующие восставшим, сидели в гаванях, боясь попасть под залпы аситских броненосцев. Мин Полтора Уха брел со своим караваном и проводниками в дремучих лесах, ел вечерами свежую оленину, слушал песни Чоч-Таги и прикидывал, сколько серебра отвалит ему атаман изломщиков.