чие аситские владыки подчинялись сказанному в Книге Тайн на Листах Арсолана. Спрашивал светозарный боп каков срок человеческой жизни? И отвечал на сей вопрос: тридцать лет, и еще тридцать, и, быть может, еще десять... Сагаморам Асатла больше и не отпускалось.
Тидам Бро Иуши думал об этом, стоя на корабельном мостике, под защитой прочной брони, в окружении посыльных и помощников. Он был в синем морском мундире, и на его плече сияла золотая вампа, секира Коатля на фоне вспененной волны. Бро Иуши ни с кем не делился мыслями и вслух не произнес ни слова - о сроке жизни сагамора подданным не полагалось размышлять, а уж сравнивать его с веком владык Арсоланы, Сеннама и Одиссара было сущим предательством. Но к Ах-Ширату Третьему, чьим именем назвали броненосец, это не относилось — основатель аситской династии жил долго, воевал, интриговал, объединил Коатль с Мейтассой, правил этой обширной страной и умер, овеянный славой. Так что имелись у тидама поводы для гордости: его корабль назван именем светлорожденного властителя, а все остальные, еще не покинувшие верфь, не удостоятся подобной чести.
Бро Иуши начальствовал над новым броненосцем и флотилией поддержки, в которую входили два десятка боевых и транспортных судов и пятитысячный пехотный корпус. Вся эта сила направлялась на остров Ама-То близ берегов Китаны, важнейший опорный пункт империи. На острове были плантации кактуса тоаче, чей сок, смешанный с продуктом перегонки нефти, являлся превосходным топливом. Оно получило название «сихорн» от коатлийского «си’харна», что означало «горючий», и применялось очень широко, в двигателях кораблей, воздухолетов, наземных экипажей, а также для начинки снарядов. Но сок тоаче был ядовит, и подневольные работники плантаций и мастерских, изготовлявших сихорн, мерли словно осенние мухи. Терять им было нечего, и потому на острове вспыхивали бунты - не реже, чем дважды в год. Справиться с ними удавалось лишь твердой и хорошо вооруженной рукой.
«Ах-Шират Третий» соответствовал такому назначению. Под мощной броней его палубы размещались двадцать два крупнокалиберных метателя, способных послать снаряд на сорок полетов стрелы, а на корме и носу виднелись ракетные установки - эти били еще дальше. Бойцы десанта могли зачистить любую территорию, умиротворить мятежников сталью и огнем, а убыль рабочей силы предполагалось восполнить с материка, перебросив на транспортах дейхолов и китанов в нужных количествах. Большая часть плантаций и вредных производств находилась в прибрежной зоне гористого острова, которую флотилия Бро Иуши могла эффективно контролировать, поддерживая местные гарнизоны. Тидам не сомневался, что справится с такой задачей. Кто, в конце концов, эти презренные мятежники? Койоты, жалкие койоты! А койот, даже раскрасивший шкуру, не превратится в ягуара!
По выпуклой броне палубы грохотали башмаки. Сотни воинов и мореходов тащили к разверстым люкам бочки с мукой, сушеным мясом и соленой рыбой, огромные кувшины с пивом и вином, яшики со снарядами и ручным оружием, кипы одежд и одеял - словом, все, что могло пригодиться в дальнем походе. Было бы проще загружаться у складов в дальнем конце гавани, но по приказу свыше пришлось делать это здесь, у причала, куда корабли швартовались для торжественных смотров и проводов. Причина была тидаму понятна - тут стоял дворец Совета Сагаморов, и в нем сейчас гостили владыки земель Верхней и Нижней Эйпонны. Пусть смотрят, пусть удивляются и пусть сердца их наполнит страх! Ибо ни в Арсолане, ни в Одиссаре, ни в Сеннаме нет таких огромных кораблей, и ни один их броненосец не выстоит в схватке с «Ах-Ширатом»!
Бро Иуши щелкнул пальцами, привлекая внимание помощников. Затем сказал:
— С погрузкой не торопиться, работать только в дневное время. Сегодня День Керравао... Выйдем в море как положено, в День Воды.
И, сказав это, он сошел с мостика и удалился в свою каюту.
Вылет «Серентина-Шесть» пришлось задержать не до заката, а до следующего дня. Все это время Кампече-ако пытался связаться с Удей-Улой и выяснить, спускался ли к его причальным мачтам воздухолет из Шанхо и был ли среди его пассажиров Джен Джакарра. Но связь отсутствовала, и это раздражало Невару. Не в первый раз он убедился, как примитивны Бесшумные Барабаны, передающие слова по проводам; стоит их перерезать, и ответом на любой вопрос будет тишина. Лазутчики доносили, будто бы в Атали некий умелец изобрел эммелосвязь без проводов, но его прибор пока несовершенен - хрипит и свистит, а голоса почти не слышно. Тем не менее Невара велел, чтобы умельцу предложили деньги, а лучше - вывезли в Асатл, где он мог бы без помех трудиться над своим изобретением. Но умелец пренебрег аситским серебром и неожиданно исчез - видимо, были у него другие покровители. Кто именно, выяснить не удалось.