Так что же его видения?.. Скорее всего, они не посылались бортами, но были с ними связаны; он, потомок Одисса, хранил частицу наследственной памяти, что пробуждалась иногда, являя мир богов или людей, пришедших из другой реальности. Он не знал, где расположен их мир, то ли у неведомой звезды, то ли за какой-то гранью бытия в иной вселенной, но это была не его Земля, хотя и очень на нее похожая. Там тоже жили люди, там открывали новые материки, воевали и строили, писали книги и воздавали почести богам, но все шло немного не так, как на его планете. История не повторялась! Правда, сходства хватало, чтобы глядеть на эти картины с восторгом или с интересом, а иногда и с ужасом. Они были очень поучительны.
Черный занавес Чак Мооль, являвшийся в видениях Дженнака, вряд ли относился к реальности. Он давно уже знал, что Великая Пустота заполнена далекими, очень далекими светилами, как выяснили те, кто изучает небо и круговращение миров. Эти искусники из Одиссара, Коатля и Арсоланы уже не первое десятилетие разглядывали небеса при помощи огромных дальнозорких труб и исчисляли пути планет и звезд, что было полезно в мореходстве и сухопутных путешествиях. Черный занавес существовал в его сознании - преграда или барьер, отделявший его личность и память от памяти предков, от Ахау Одисса и пришедших с ним богов. Он, Дженнак, обладал особым даром, мог проникнуть сквозь эту завесу и что-то разглядеть - картины другого мира или смутные контуры грядущего. Но значит ли это, что он говорит с богами?..
Слушая тихую песню водяной струи, он повторил слова из
Книги Тайн, запечатленные на Листах Арсолана. Что есть бог? Существо, наделенное бессмертием, силой и мудростью... Что есть человек? Существо, наделенное телом, свободой и разумом... Но свобода - та же сила, а разум - мудрость, и в этом человек равняется богам. И если тело, его тело кинну, не подвластно смерти, то чем он отличается от бога? Только неясностью предназначения? Но, возможно, прожив еще век-другой, он поймет и это, научится верно читать знаки судьбы?..
Вселенная исчезла, стихла мелодия воды, и темный занавес возник в сознании Дженнака. Привычным усилием он разорвал его, готовый приобщиться к чудесам иного мира, но не увидел ни странных машин, ни зданий из хрусталя, ни жутких костров,
ни людей в непривычных одеждах - ничего, что являлось ему в прошлых видениях. Перед ним было женское лицо: молодая девушка, похожая на Чоллу и Вианну, но, несомненно, не дочь Чантара и не его чакчан, погибшая в Фирате. Ее волосы были черными и блестящими, шея - стройнее пальмы, брови выгибались изящной аркой, а золотисто-бледная кожа, зелень глаз и пухлые губы служили доказательством того, что девушка - из семьи светлорожденных. Черты ее были не такими нежными и мягкими, как у Вианны, но и надменности Чоллы в ней не ощущалось - скорее, сила, уверенность в себе и ум. Девушка смотрела на Дженнака, но словно бы не видела его, и он догадался, что путь к ней не близок. Не тот путь, что ведет по морю или пустыне, по горам или лесам, а дорога сквозь время, которую одолеваешь день за днем и год за годом... Что-то подсказывало ему - это видение из грядущего, эта женщина еще не родилась, но встреча с нею неизбежна, как солнечный восход, как многие тысячи восходов, что разделяют их в океане времени.
«Ты ко мне придешь! Придешь!» - подумал Дженнак и очнулся.
Над ним, с факелом в руках, стоял Чиграда.
- Похоже, ты оказался здесь не зря, - молвил жрец.
- Не зря, - подтвердил Дженнак, поднимаясь и массируя затекшую поясницу.
- Боги говорили с тобой?
- Во всяком случае, они не молчали.
- Хвала Шестерым! И что же ты узрел? Ты - ахау, большой человек... увиденное тобой определяет судьбы мира...
- Нет, ничего такого, - Дженнак покачал головой. - Это видение касается не мира, а только личной моей судьбы.