Издревле было в Россайнеле множество разных племен одного языка, и у каждого племени имелся бревенчатый город и более мелкие поселения. С приходом же аситов стали россайны строить из камня, и города их расширились и увеличились в числе, и теперь вся страна покрыта ими, так что называют ее иногда Обильная Градами. Самый же большой их них зовется Росквой, и хоть заложен он меньше двух веков назад, нет подобного ему в Риканне и Лзайе и даже, быть может, в Эйпонне. Велик этот город и окружен полями и лесами, и протекает по нему широкая река, и идут к нему дороги со всех сторон света. А люди в нем таковы: смешалась в них кровь россайнских племен и пришельцев из Эйпонны, и взяли они лучшее от прародителей: от рос- сотое - трудолюбие и силу, от атлийцев - ум и мастерство, от степных тасситов - храбрость и воинское умение, от людей с Западного Побережья - веселый нрав. Любят они пить и веселиться, любят принимать гостей, любят похвастать своим богатством, но нрав их переменчив - станешь им врагом, и будут биться они до смерти. А потому дела с ними лучше вести лаской и миром.
В Роскву прилетели ночью. Дженнак, бывавший здесь не раз, И помнил, что в городе четыре взлетно-посадочных поля, ориентированных по странам света: северное, южное, западное и восточное. На первом приземлялись воздухолеты из Норелга и россайнских городов Пелт, Архен, Кобон и Лодейный Причал, стоявших на берегу моря Чати; второй принимал нефатс- кие, эллинские и аталийские корабли, а также служил местом дислокации боевых крыланов. Суда, летевшие из Бритайи и центральной Риканны, садились на западном поле, а прибывающие из Шанхо, Сейлы и Айрала - на восточном. Однако все эти воздушные порты находились под контролем властей, так что рассчитывать на них не стоило. В Роскве наверняка уже знали о восстании изломщиков и захвате Удей-Улы, и всякий корабль с востока - тем более, не рейсовый «Серентин», а маленькое судно, - подвергся бы тщательному досмотру. Кроме того, в одном из своих видений Дженнак узрел воздухолет на посадочном поле и прибывшего в нем Невару; а раз Невара появился здесь, в любом из портов и на станциях одноколесника Надзирающих будет что ягод на винной лозе. В этом не приходилось сомневаться - как и в том, что Джена Джакарру желают встретить не только враги, но и друзья. Его ждали в Мятежном Очаге, ждали люди искушенные, понимавшие, что раз тар Джакарра не прилетел на «Серентине-Пять», значит, он добирается в Роскву иным способом - и, скорее всего, по воздуху. Для воздушных же кораблей имелись особые знаки, одни - заметные днем, другие - в случае ночного приземления.
Как приказал светлый тар, Туап Шихе, приблизившись к городу, направил маленький кораблик в облет россайнской столицы. Это было сложным маневром - чтобы менять направление, приходилось то подниматься, то спускаться, ловить попутный ветер на разной высоте и подрабатывать моторами, сжигая последние капли горючего. Сначала облетели окраины Росквы и не нашли ничего. Тар Джакарра распорядился увеличить радиус поисков, и на втором витке, пролегавшем над дремучими лесами, обнаружили приметный знак: светящееся пятно в форме головки сокола с раскрытым клювом. К нему и спустились - в ночном мраке, с риском напороться на деревья или на причальные шесты. Но когда до земли оставалась сотня локтей, вспыхнули прожекторы, осветили корабль, посадочную площадку, окружавшие ее строения и шеренги столбов с натянутыми проводами. Туап Шихе осторожно подвел воэдухолет к причальны мачтам, Дженнак сбросил канаты, и судно потянули вниз. Помогавшие им люди действовали уверенно и быстро - должно быть, не раз принимали воздушные суда в этом секретном порту, затерянном в лесах. Не прошло и десятой части всплеска, как гондола коснулась земли, и тар Джакарра с супругой и спутником-акдамом сошел на мощеную камнем площадку.