Острее всего они ощутили собственную бедность, когда настала веселая праздничная пора. На Рождество немцы любят ярко украшать свое жилище. Именно в это время года среди них особенно проявляются крепкие семейные узы. Они обожают дарить малышам игрушки и подарки, греясь в собственных воспоминаниях о радостях детства. С приближением Рождества Герхардт-старший нередко задумывался обо всем этом за пилкой дров. Чем ему порадовать Веронику после долгой болезни? Он был бы рад подарить каждому из детей по прочной паре обуви, сыновьям – теплые шапки, девочкам – изящные капоры. Игрушки и конфеты тоже прежде дарились детям каждый год. Он с ужасом представлял снежное рождественское утро, когда стол не окажется завален всем тем, чего так жаждут их юные сердечки.
Что до миссис Герхардт, ее чувства проще вообразить, чем описать словами. Они были столь остры, что она даже не могла заставить себя заговорить с мужем об этом кошмарном моменте. Она отложила было три доллара в надежде накопить еще и купить телегу угля, положив тем самым конец ежедневным походам бедного Джорджа на угольный склад. С приближением Рождества она, однако, решила отказаться от затеи с углем и потратить деньги на подарки. Герхардт-старший тоже утаил – даже от нее – пару долларов, желая явить их на свет в критический момент вечером перед Рождеством и утешить супругу.
Правда, когда долгожданный день наконец настал, особой радости он не принес. Весь город купался в праздничной атмосфере. Продуктовые и мясные лавки были увиты остролистом, сияющие витрины магазинов игрушек и кондитерских переполнены всем тем, без чего уважающий себя Санта-Клаус и не подумает отправиться в дорогу. Семейство Герхардтов все это видело. Родители – с беспокойством и мрачными мыслями о нужде, дети – с самым живым интересом и плохо скрываемыми надеждами.
Герхардт раз за разом повторял в их присутствии:
– Иисус-младенец последнее время совсем обеднел. И подарков у него вряд ли много найдется.
Только никакой ребенок, пусть даже из самой бедной семьи, не способен в такое поверить. Каждый раз, произнося эти слова, Герхардт заглядывал детям в глаза, но, наперекор всем предупреждениям, ожидание горело в них столь же ярко, что и прежде.
Рождество в этом году пришлось на вторник, но уже в понедельник уроков в школе не было. Отправляясь на работу в отель, миссис Герхардт напомнила Джорджу, что надо бы принести побольше угля, чтобы хватило и на Рождество. Тот немедленно отправился за добычей с двумя младшими сестрами, только угля в этот день отчего-то было совсем мало и на то, чтобы наполнить корзинки, уходила уйма времени, поэтому к вечеру они едва набрали обычную дневную норму.
– Сходили вы за углем? – первым делом спросила миссис Герхардт, вернувшись вечером из отеля.
– Да, – ответил Джордж.
– На завтра нам хватит?
– Да. Должно бы хватить.
– Ну-ка, пойдем посмотрим.
Взяв лампу, они отправились к сараю, где хранился уголь.
– О боже! – воскликнула она, увидев запасы. – Тут же совсем мало! Нужно принести побольше.
– Вот еще, – поджал губы Джордж. – Не хочу я идти. Пускай Бас сходит.
Бас, который вернулся домой ровно в четверть седьмого, уже возился у себя в спальне, умываясь и одеваясь, чтобы отправиться в город.
– Нет уж, – возразила миссис Герхардт. – Бас весь день работал. Так что ты иди.
– Не хочу, – скорчил гримасу Джордж. – Или пусть он сходит со мной.
– Ну-ка, – сказала она, только сейчас поняв, как все непросто, – чего ты так упрямишься?
– Не хочу идти, и все, – ответил мальчик. – Я сегодня три раза уже ходил.
– Хорошо. Значит, завтра будем сидеть без огня, и что тогда?
Они вернулись в дом, но совесть не позволила Джорджу посчитать вопрос решенным.
– Бас, пошли со мной, – бросился он к старшему брату, едва оказавшись внутри.
– Куда это? – откликнулся Бас.
– За углем.
– Нет, – возразил брат, – это вряд ли. Да и зачем я тебе там?