Сегодня вечером буду у Вас между десятью и половиной одиннадцатого. Признаюсь, я очень заинтересован, мне не терпится узнать причины Вашего появления в Англии. Комиссар Ярда получил указания от высших инстанций: нам вменено в обязанность сотрудничать с Вами и оказывать Вам всемерную помощь, если таковая потребуется. Я часто вспоминаю нашу совместную работу по делу «Ядовитый плющ», так что перспектива нового сотрудничества с Вами меня очень радует. Мне не терпится узнать, какая миссия возложена на Вас в этот раз: я просто умираю от любопытства.
До скорой встречи.
Всегда Ваш Джон Херрик, старший детектив-инспектор отдела криминальных расследований».
Я сунул письмо в карман и, распорядившись относительно багажа, отправился в Найтсбридж, где для меня было снято помещение.
Мысли все время возвращались к инциденту со Сквиллой. Я должен был признаться самому себе, что эта встреча по-настоящему обеспокоила меня. Ну что же, оправдаем мнение Джона Херрика и не будем терять время попусту, а тут же займемся делом Ванделлинов.
То, что Джон Херрик позаботился о хвосте для этого типа, меня, естественно, порадовало. И не зря, как вскоре выяснилось.
Путь до отеля «Де Верэ» занял минут двадцать; вскоре прибыл мой багаж, я привел себя в порядок, переоделся и спустился в ресторан пообедать.
Я ел и размышлял над тем путаным делом, из-за которого был направлен сюда, в Лондон.
«Конечно, — думал я, — если Рикки и Эсмеральда Ванделлины столь внезапно покинули Нью-Йорк и с такой поспешностью устремились в Англию, должна существовать весьма веская причина, побудившая их предпринять такое путешествие».
В какой-то мере ответ на этот вопрос был мне известен: причиной их скоропалительного отъезда явился испуг Эсмеральды, вызванный недавними событиями. В этом сомневаться не приходилось. Ну, скажите мне, какая женщина не была бы испугана, оказавшись на ее месте? Эсмеральде невероятно, удивительно повезло: она сумела вырваться из рук похитившей ее банды. Не думаю, что на свете нашлось бы много девушек, которые способны совершить такой побег. Впрочем, и здесь пока что не все ясно… Далеко не все.
С удовольствием затянувшись ароматным дымом хорошей сигареты, я продолжил размышления о мисс Ванделлин.
Эсмеральда Ванделлин… Это элегантное имя было приятно покатать на языке, но, увы, моя богатая практика свидетельствовала, что чем восхитительней имя дамы, тем более безобразной оказывается ее внешность. Ведь никому не возбраняется присвоить имя Николь… или Эсмеральда жабе или гремучке. Так что побережем себя от разочарований в будущем. Однако при всех условиях, независимо от ее внешнего вида, я должен получить от нее достаточно полное и вразумительное описание имевших место событий: похищение, бегство, удачное до странности, скоропалительный отъезд в Англию.
Кстати, отъезд состоялся именно тогда, когда я должен был познакомиться с ней и получить необходимые объяснения, причем она наверняка была уведомлена об этом. Очень любопытно.
Мои мысли снова вернулись к Сквилле, и я вспомнил о своем намерении не терять ни минуты. Я поймал такси и спустя четверть часа уже входил в роскошно обставленный холл отеля «Карлтон».
Я не дошел еще до середины холла, когда из остановившейся кабины лифта вышла леди в сопровождении какого-то парня. И какая леди!
В своей жизни я видел много, очень много ослепительно красивых женщин, но, скажу откровенно, эта, пожалуй, впервые заставила меня остолбенеть. При этом я вовсе не хочу сказать, что влюбился в нее с первого взгляда — отнюдь! Просто ее совершенная красота, холодная и надменная, ошеломила меня.
Довольно высокая, отлично сложенная, она холодно поглядывала по сторонам голубыми миндалевидными глазами, одного взгляда которых было бы достаточно для превращения закоренелого женоненавистника в горячего поклонника прекрасного пола. Пепельные локоны ее густых волос, вне всякого сомнения, не имели никаких родственных связей с бутылкой пергидроля. Словом, она была само совершенство.
Следовавший за красавицей мужчина в вечернем костюме был широкоплеч и, пожалуй, чуточку полноват. Он шагал твердо, демонстрируя уверенность человека, не привыкшего выслушивать чьи-либо возражения и особо не задумывающегося, когда на его пути возникало препятствие, которое следовало ликвидировать. От откровенно собственнических взглядов, которые он бросал на свою даму, мне стало не по себе — я вдруг ощутил зуд в кулаке и непреодолимое желание размазать его наглый нос по той противной сковородке, которая заменяла ему лицо.