***
Все вокруг, даже гнилостный запах, доносившийся из трюма, говорил о грядущем несчастье. Море напевало свою неспокойную песнь, не давая Авениру и глаз сомкнуть. Ветер раздувал паруса, корабль несся на волнах, словно куда-то опаздывал.
На вторую ночь путешествия гробовщик, повитуха и Авенир продолжали ютиться в маленькой каюте, которая, если честно, больше походила на коморку. Итак, плечом к плечу, покачиваясь в такт волнам, мать и отец напевали старую незамысловатую мелодию, дабы убаюкать свое распаленное слезами чадо. Неяркий свет от единственной свечи озарял светлое и прекрасное лицо Авенира.
~ Завтра будет новый день,
На сегодняшнем уж тень.
Звезды мчаться на парад,
Только я им все не рад ~
Мне не снятся сны уже
Триста тридцать вёсен.
Буду вновь на стороже,
Чтобы слышать вёсел.
~ Завтра будет новый день,
На сегодняшнем уж тень.
Тень ложиться вдоль дорог,
Чтоб шагнул он на порог ~
Не смыкаю я уж глаз
Триста тридцать лет.
Мой немой, несчастный глас
На простывший след.
~ Завтра будет новый день,
На сегодняшнем уж тень.
Слышно, как Он к нам идет.
Нож за пазухой несет ~
Сон простился вновь со мной
На триста тридцать первом.
Гляньте! Вон Он, но хромой,
А восстал из пепла.
~ Завтра будет новый день,
На сегодняшнем уж тень.
Спи спокойно, мой сынок,
Пока Он не уволок ~
Последние ноты исполнены. Ребенок не спал. Вокруг стояла гробовая тишина. Ни шума волн, ни разговоров, ни звуков сопения, ни копошения крыс. Ничего.
Гробовщик и повитуха опасливо переглянулись. Холод ужаса пронзил их сердца насквозь.
Отец семейства, набравшись храбрости, все же он в ответе за жизнь своей жены и сына, отправился было на палубы, чтобы прознать, в чем собственно дело, но тут дверь в их каюту распахнулась. В их маленькое уютное гнездышко ворвался ледяной вихрь, несся у себя на хвосте запах свежей крови.
Свеча погасла. В дверном проеме застыла тень. Этот человек был огромен. Он тяжело дышал, отчего грудь его, и без того могучая, вздымалась подобно скале при каждом вдохе.
«Кто…» - Хотел задать вопрос гробовщик, но тень вдруг заговорила сиплым голосом.
«Давай его сюда!» - Его связки были натянуты до пределов. Еще звук и они лопнут.
Повитуха вцепилась в ребенка. Отец встал перед ними, загородив их собой, словно стена, разделяющая холодный ужас и семейное тепло.
«Ребенка!» - Вторила тень.
Гробовщик хотел нанести словесный удар, но был заворожен. Рядом с огромной тенью ютился комочек света. Неяркий, чуть живой, но льнувший к душегубцу.
С громким рыком тень сделала шаг, два. Одним грубым движением отпихнул отца семейства с такой силой, что тот с шумом врезался в противоположную стену, пусть и расстояние было невелико. Удар оглушил его и дезориентировал. Огромный человек выхватил трехлетнего ребенка из цепких материнских рук. Она цеплялась за него как могла, оставляя на маленьких белых руках следы от ногтей.
Мальчик испуганно уставился на мать, когда его шеи коснулась ледяная сталь, но с губ его не успел сорваться даже всхлип. Быстрое и точное движение. Тишина. Ее малыш издал крехтящий звук. Тошный бульк, и кровь хлынула из вспоротого от уха до уха горла мальчика. Рот был распахнут в немом крике, а под ним зияла черная с алыми проблесками широкая рана.
Тень схватил мальчика за волосы, откинул его голову назад, наблюдая, как закатываются бездонные бирюзовые глаза.
Обезумевшая от горя мать с яростным криком накинулась на убийцу своего единственного сына, но тень был невозмутим. Он усадил мертвого мальчика рядом с собой, словно куклу-марионетку, и с громким хрустом свернул шею его матери.
Отец семейства пришел в себя и огляделся. Он столько в своей жизни повидал, но всегда в тайне надеялся, что подобное, если и привидится, то только в страшном сне. Его жена лежала у его ног без чувств, без дыхания, голова ее была повернут под неестественным углом. Глаза гробовщика обожгли слезы отчаяния, когда он поднял взгляд на безжизненное и обмякшее тело своего прекрасного Авенира.
«Печально. Верно?» - Поинтересовался огромный человек у единственного выжившего на этом судне.
В ответ ему последовала тишина, периодически прерывающая судорожными всхлипами.
«Пойми.» - Тень приблизилась к дрожащему гробовщику. – «Ты ведь ничтожество. Не смог уберечь их. Ни на суше, ни на море».