- Избавься. – Повторил Барри. – Я совершил непоправимое. От чувства вины только хуже.
- Ну, так перестань себя винить. Ты не мог на это повлиять.
- Если бы Катрина не осталась в городе, я бы не допустил этого.
- Они угрожали Катрине? Взяли тебя шантажом, правильно? – Барри кивнул. – Это неважно. К тому моменту, как ты приехал, они уже успели сотворить вот это все. С тобой или без тебя, какая разница, это было неизбежно. Порадуйся, что с женой все хорошо, позвони ей и скажи, как сильно любишь ее, как рад, что вы оба живы. Тебя приняли, ты прошел посвящение, значит, сейчас они снова затихнут на какое-то время. А ты делай то, что должен. У тебя появился шанс. И не нужно себя за это ненавидеть. – Клинт серьезно, но с пониманием посмотрел на него. - Я знаю, о чем говорю, Барри. Я уже видел подобное и не раз. Правда обычно все происходит наоборот, со стороны пациентов наблюдается такое поведение. Но знай, ты не первый. И это вполне допустимо. Все пройдет.
- Спасибо.
- Я зайду еще завтра, посмотрим, как изменится его состояние.
Они провозились с ним еще два с половиной часа. Клинт поставил капельницу с обезболивающим, удостоверился в нормализации пульса. Он и так задержался, нужно было ехать домой. Барри остался в 406-ой. Он обнаружил свою раскладушку за дверью туалета, видимо, Джесси спрятал ее заранее, чтобы Барри не досталось за это. Он снова поставил ее на свое место и беспомощно растянулся, набрав номер Катрины. Ноэр был прав. Она была жива, и это главное. Нельзя было ее в чем-то винить. Она просто побоялась оставить Барри одного.
Катрина долго плакала, когда узнала о случившемся. Барри посоветовал ей не возвращаться домой, а поехать к Джорджу. Меры предосторожности. Он сам был виноват, нужно было проводить ее и посадить в самолет. Он не ругал ее и просил не волноваться за него. Отключив телефон, он поднялся, пододвинул стул к постели пациента, положил рядом свою подушку и решил, что продолжит следить за пульсом оставшееся время. Главное, чтобы Джесси пришел в себя, а уж простит он его или нет, было не так важно.
Следить всю ночь у него не получилось. Он отрубился спустя час. А проснулся от шевеления чужих пальцев в своей руке. Барри открыл глаза, прислушался. Движение повторилось, и он крепче сжал руку, от нахлынувшей радости сердце забилось чуть быстрее. Он поднял голову, встречаясь с бесцветными глазами взглядом. Он чувствовал себя так, словно это он начал жить заново.
- Ты не мог бы? – Джесси попытался освободить свою руку. – Мне немного больно. – Барри немедленно убрал руки и сел ровно на стуле.
- Прости, прости меня, пожалуйста, прости, прости. – Он начал тараторить это без разбора.
- Спокойно. – Сказал Джесси, то ли ему, то ли себе, приводя тем самым механизм своей головы в порядок. Он поднял руки к лицу, изучая. Пальцы были зашиты и полностью заклеены пластырем от чего плохо сгибались. Бинты на руках, ступнях, повязка на груди. Джесси медленно дотянулся до сгиба своей левой руки, выдергивая иглу с обезболивающим. А затем перекрыл капельницу. – Это лишнее. – Он посмотрел на разбитого событиями Барри и мысленно его пожалел. – Послушай, нам нужна горячая вода, справишься? – Барри молча кивнул, отправляясь выполнять просьбу. В ванной по-прежнему была кровавая вода, напоминая о вчерашнем. Собрав всю волю в кулак, Барри наполнил ванну чистой водой и подключил кипятильник. Он вернулся, стараясь не смотреть Джесси в глаза, слишком виновато он себя чувствовал перед ним. Но все же помог приподняться и сесть.
- Перестань делать это. Сам себя в могилу загонишь.
- Прости. Тебе будет нужна моя помощь? – Барри протянул ему полотенце.
- Нет, я уж как-нибудь сам. Я лишь попрошу тебя снова замотать это дело пластырем.
«Конечно, сам. О чем вообще речь» - Он помог ему дойти до ванной, где оставил одного. А сам занялся делами. Постель была замарана кровью, так что пришлось постелить чистое белье. И он позвонил Клинту, сообщив новость и попросив, чтобы он принес что-нибудь на завтрак. Все-таки было утро понедельника, а пациент не принимал пищу с утра пятницы, если не считать стаканчик кофе. В гнетущих мыслях Барри остался на долгие полчаса.
- Барри! – Барри немедленно бросил все, оказываясь у двери. Но зря переволновался. – Я надену твой свитер, можно!?
- Да, господи, конечно же, да. – Он осторожно постучал, но ответа не последовало. Тогда Барри просто открыл дверь. Джесси смотрел на свое лицо в небольшое зеркало над раковиной.
- Знаешь, просто свою кофту больнее надевать, а эта мне велика.
- Как себя чувствуешь?
- Все не так уж и плохо. – Он даже немного улыбнулся своему отражению, сделать это было непросто, на губах были запекшиеся раны. Себя он любил, его явно порадовало то, что они практически не тронули его лицо. – У Билли с фантазией совсем все плохо. – Он ткнул себя пальцем в грудь, тут же зашипев от боли. – Надо же до такого додуматься.
- Идем. – Они медленно дошли до кровати. Джесси удивительно быстро приходил в норму. Раны на его руках затягивались и больше не кровоточили. Сгибать было больно, да, но это определенно было уже очень хорошо. Его худые руки были сплошь усеяны фиолетовыми пятнами, но всего несколько были темнее остальных. – Смотри. – Барри аккуратно указал на следы преступления. – Это я сделал. Понимаешь? Это от моих рук следы. Я обещал не делать ничего плохого. Как результат.
- Перестанешь ты уже или нет? Похоже, что я сержусь на тебя?
- На себя сержусь я сам. Прости. – В дверь постучали. Это был Клинт, он принес теплый суп и чай. Он был очень рад увидеть Джесси в добром здравии. Они пожали друг другу руки. Барри остался наблюдающим в стороне.
- Я просто не найду этому объяснения. Позволишь? – Спросил Нэйт разрешения на осмотр причиненного ущерба.
- Конечно. – А вот ему Джесси доверился совершенно легко. Барри отвернулся к окну, не обращая на них никакого внимания. Если Джесси ему доверял, значит, причин беспокоиться не было.
- Это просто невозможно. Я предположил, что уйдет минимум месяц на восстановление, но ты справился за одну ночь. – Он внимательно осмотрел его пальцы. Основной удар пришелся по ним. Но даже глубокие раны от гвоздей немного затянулись. Клинт занялся перевязкой, решив, что для Барри это будет морально тяжело. Он был соучастником.
- Спасибо за помощь, Нэйт. Я не подведу вас.
- Просто сделай это. Не жалей никого. – Он забрал капельницу с собой, перекинувшись с Джесси насмешливым взглядом в сторону Барри, который так и стоял у окна, делая вид, что его здесь нет, на что Джесси кивнул и тоже посмеялся. Дверь закрылась.
- Знаешь, Нэйт тоже проходил посвящение. Но он на протяжении всей своей работы тайно помогал пациентам. – Джесси снова надел свитер и закатал рукава.
- Он в курсе энергии и прочего?
- Нет. Он делает это лишь из чувства справедливости. Об этом знаешь только ты из действующих сотрудников.
- Я зайду вечером, если не возражаешь.
- Не возражаю. Заходи. – Барри покинул палату в глубокой задумчивости. Возможно, Хайдэн не так уж и неправ был. Сам он извел себя переживаниями и обвинениями, думал, что все непоправимо, что хуже некуда, что из-за него погиб человек, и что себе он этого точно никогда не простит. Но человек не только не погиб, но и был совершенно спокоен, словно ничего не случилось. Или он на самом деле потерял что-либо человеческое, привыкнув к жестокости, или это был чрезмерный контроль собственных эмоций, доведенный до сумасшествия. Во всяком случае, нормального в этом было мало. Здоровому человеку было бы свойственно упасть духом, да и просто впасть в кому после практически суток издевательств над собой. А этот радовался, что мог ходить и смотреться в зеркало. А может, это просто сила характера – подниматься снова и снова, после того, как тебя втоптали в грязь и уничтожили.