- Это была моя идея. – Чуть спокойнее начал он. – Мы в те времена очень изощренно издевались над ним. Испытывали на прочность, пытались понять его возможности. Начали по привычке, долго избивали. – Он немного помолчал, думая. – Барри, он никогда не показывал тебе свои зубы, не скалился, не улыбался, он ничего такого не рассказывал? Я знаю, вы же разговариваете.
- Ммм, я заметил полосы на его губах, но он отказался говорить об этом.
- Верно. Должно быть, худшее воспоминание. Мы пристегнули его очень крепко. Был еще такой ошейник, чтобы уж совсем не подняться было. Провели эксперимент. Это всегда отнимало у него много сил. А вот потом … Мы ломали лезвия напополам и вставляли между зубов, врезая в десны. Хотели проверить, как долго он сможет не закрывать рта. Он в любом случае изрезал бы себя в лоскуты или захлебнулся бы собственной кровью. Мы просто не оставили ему шансов как-то помочь себе. И ушли. Просто ушли, не хотели видеть подробностей. Мы фотографировали до и после. Мы со всеми экспериментами так делали. Это было страшно. У меня до сих пор трясутся руки всякий раз, когда я вспоминаю об этом. Я не знаю, как он с этим справился, но шрамов осталось море. Это сейчас ты видишь три, четыре полосы на его губах, тогда их было больше, и это нужно было зашивать, но, сам понимаешь, кому это нужно. На его месте я тоже начал бы убивать с себя. Но я не хочу умирать.
Барри молча встал и покинул туалет. Он был в недоумении. Что вообще творилось в головах этих людей? Как до такого можно было додуматься? Он снова позвонил Билли, сообщив о своих намерениях быть на четвертом и ждать появления пациента, потому что тот наверняка мог объявиться. Сам же Барри просто закрылся в 406-ой. Нора сказала, он вернется.
« Будь осторожен, Джесси, где бы ты ни был. Не споткнись в темноте. А если нужна будет энергия, возьми мою» - Он прошелся по пустой палате. Сейчас он был один, сложилось впечатление, что это он был пациентом, и палата была его. Осталось лечь на кровать и полностью занять место больного. А был ли пациент 406-ой на самом деле? Барри задал себе этот вопрос и усмехнулся. Конечно же, был. Разве возможно испытывать такую непостижимую печаль по несуществующему человеку? Но где он, и почему не выходит на связь? Нора сказала, он вернется. Обязательно вернется. Барри взял Ксавьера и, обняв, подошел к окну. Он так и не снял с них решетки.
========== Часть 27 ==========
- Джордж Дэйли, журналист. – Джордж пожал руку директору школы, в которую прибыл пару минут назад. Женщина в возрасте окинула его недоверчивым взглядом, но все же предложила сесть.
- Чем обязана, мистер Дэйли? – Строгий тон. Хочет выглядеть более авторитетной. Но Джордж был слишком самоуверен, ничто не могло смутить его в эту минуту. На руках был материал, а в сердце горела жажда справедливости. Школа была очень хорошей, да и сам район был благополучным. Не каждый мог позволить себе здесь жилье. Аккуратные коттеджи, как на подбор. Джордж уже бывал здесь, когда вместе с Барри обследовал дом доктора Саннэрса. Педагогический состав сменился, но директор осталась на своей должности. Она должна была помнить события.
- Я звонил вам сегодня утром. Но я не собираюсь брать у вас интервью для нашего журнала, как говорил ранее. Я спрошу прямо. Двенадцать лет назад пропал один ученик. Он перестал посещать занятия. Но никого это, видимо, так и не обеспокоило. Что вы можете рассказать об этом? – Выражение ее лица говорило о недоумении.
- Не совсем понимаю, о чем вы. Такие события всегда находят отклик у школы. А школа у нас престижная. И ничего подобного у нас никогда не происходило. – На слове «престижная» она специально сделала акцент.
- Правда? А вот найденные мной страницы из школьного журнала говорят об обратном. – Он достал копию из файла и положил перед ней на стол, ткнув пальцем в конкретную фамилию в списке. – Вам говорит о чем-нибудь эта фамилия?
- Говорит. – Уже тише ответила женщина, отворачивая голову к окну. – У вас нет никаких прав иметь при себе такие документы, где вы это взяли?
- Вам не нужно это знать. Итак. Джесси Саннэрс. Что вы помните об этом ученике? – Она немного помолчала, продолжая смотреть в окно, прежде чем начать говорить.
- Ничего примечательного. Мальчик был замкнутым, ни с кем не общался.
- А другие ребята? Какое отношение к нему было у сверстников?
- Они его не трогали. Не обращали внимания. Просто игнорировали.
- Замечали ли вы, что ребенок приходил в школу со следами побоев, или внешне это не было заметно?
- Мы замечали. Но он не жаловался. И никто не спрашивал. А в школе, повторюсь, никто его не трогал. Знаете, мы не обязаны следить за жизнью учеников вне учебного времени.
- Конечно. Но если бы вы обратили на это внимание, возможно, многого бы и не случилось. Вам было все известно. О Джесси-Психопате позже многие узнали. Я так же обнаружил несколько чеков на имя Хайдэна Саннэрса, стоит сказать, человек потрясающего ума. Он заранее подкупил ваше молчание, оплатив нужды школы. Вы лично знали, в чем состоит проблема. Мать инвалид была не в состоянии позаботиться о ребенке, не могла уберечь от жестокости. А о делах доктора Саннэрса знали все. – Женщина опустила голову. Добавить было нечего.
- А вы смогли бы отнять ребенка у матери? Смогли бы позвонить в органы опеки? Смогли бы вмешаться в это?
- Да, если речь идет об угрозе жизни. Джесси еще жив, хотя мы не особо надеемся на положительный финал. – Он достал несколько распечаток из дела 39/41, показав их директору. – Теперь вы понимаете, что было дальше? Сложно представить, что фотографии сделаны на момент исполнения одиннадцати лет жертве. Мне будут нужны ваши сведения и присутствие в зале суда в качестве свидетеля. Подпишите добровольное согласие. – Он протянул ей документ, и женщина, не глядя, поставила подпись.
- Вы правы. Все об этом знали. И молчали. Мне, правда, жаль …
Жаль? Джордж одарил ее осуждающим взглядом, собрал свои документы и, молча, покинул кабинет. Почему всем становится жаль только сейчас, когда уже слишком поздно? Когда жизнь человека сломана. У кого можно было просить помощи, когда все вокруг были равнодушны. Единственным выходом для Джесси был побег, его он, судя по всему, и хотел совершить, если бы не Маргарет Тэмпл, вставшая на пути. Полоумная. Джордж сел в машину, хлопнув дверью. Сегодня нужно было еще подъехать по просьбе Барри к больнице. Он набрал достаточное количество свидетелей, чтобы смело начать защиту в суде, но ему не было известно, насколько к этому был подготовлен сам Хайдэн.
Ни Билли, ни кого-либо из группы реагирования не было видно. Само Зло затаилось на пятом в 501-м кабинете. Хайдэн не покидал его, боялся входить в транс и не собирался спать. Два человека, которые сопровождали его, нервно сидели на диване. Всем было ясно – это далеко не конец, а только начало. Билли закрылся в лаборатории, где до сих пор на полу оставались следы его недавней деятельности. Он пожалел, что послушал Хайдэна и не прикончил жертву сразу. Все забыли про Мэлтона, все думали о спасении жизни.
Барри спустился на третий этаж, чтобы отвезти своих пациентов на последний ужин. Больница работала неизменно. Просто управляющая верхушка скрылась в своем «бункере». Майкл Филлс проявил удивительную проницательность. Он с пониманием кивнул Барри, молча соглашаясь с его планом, хотя Барри и словом не обмолвился. Оставалось надеяться на покорность Норы, которая не хотела оставлять Джесси. Во время ужина они то и дело переглядывались с Нэйтом. Ему не нужно было знать. Для Барри по-прежнему в деле были только он сам и Джесси. Клинту он не стал доверять на все сто процентов, к тому же, ему не было известно про способ передачи информации. Нора была расстроена и почти не ела. Создалось впечатление, что силы покинули ее. Барри подумал о том, что она могла просто отказаться от своих возможностей в пользу Невидящего. Сегодня ее увезут далеко от этих событий, энергия ей больше не понадобится.